– Всегда после команды «Бой!» держи мизинец надлежащим образом! А теперь очнись!

Уве дернулся и с изумлением уставился на монету у меня в руке.

– Магистр? Что это?

– Держи! Заслужил.

Школяр схватил брошенную ему монетку и оглянулся на стол, где больше не было кружки.

– А…

– Иди отопри дверь, пока ее нам не выломали, – распорядился я, вернулся в кресло и накрылся пледом.

Я же сильно-сильно недомогаю, зачем людям в головы разные дурные сомнения закладывать?

Как в воду глядел – вместе с домовладельцем и встревоженными соседями прибежал магистр-надзирающий местного отделения Вселенской комиссии.

Когда красный от смущения Уве рассказал о случившемся, а охающий и ахающий домовладелец отправился восвояси, я не удержался и спросил:

– Магистр, а вы как здесь оказались… столь скоро?

Мой коллега нимало не смутился и отрапортовал:

– Магистр Риперторп отправил присмотреть за вами и выполнить все распоряжения, буде возникнет какая-то потребность!

– Свободен! – вяло махнул я рукой, нисколько не поверив в этот вздор.

Следить приставили! Следить за мной! Но кто? Гепард или Белладонна? Вопрос…

От раздумий отвлек чей-то удивленный возглас. Я встрепенулся и увидел, что парочка моих соседей-лекторов с задранными головами изучает вмятину на потолке.

– Выброс? – спросил коротышка.

– Поток вверх ушел! – решил дылда. – Хорошо, что крышу не снесло!

Я многозначительно хмыкнул и кинул Уве еще монету в двадцать крейцеров.

– Сбегай за вином. Одна нога здесь, другая там!

Школяр схватил плащ и опрометью выскочил за дверь, а я пригласил лекторов задержаться:

– Сеньоры, располагайтесь! Чувствуйте себя как дома.

– Опять вино? – с сомнением протянул долговязый, а вот его приятель Джакоб тут же развалился в свободном кресле.

В итоге не стал отказываться от дармовой выпивки и Одс. Он прошелся по комнате и заинтересовался моей клюкой:

– Вы позволите, магистр?

– Конечно! Смотрите!

– Ваша работа?

– Да какая там работа! Баловство одно.

Лектор внимательно изучил резьбу, на пробу крутанул клюку в руках и удовлетворенно кивнул, оценив сопротивление эфирного поля.

– Не думаете добавить «Небесный пламень»? – поинтересовался он, возвращая костыль.

Я хмыкнул:

– Насколько знаю, это заклинание выжигает все остальные формулы. Предпочту относительную универсальность.

– Ничего подобного! – уверил меня Джакоб. – Нужно просто использовать разделитель.

– Именно! – подтвердил Одс. – Обычные жезлы слишком коротки, но здесь можно легко выделить локоть и поставить серебряный обод. Что скажете?

– Стоит подумать, – не стал с ходу отметать я это предложение.

«Небесный пламень» жег порождения запределья – не важно, материальные или призрачные, – почище раскаленного железа, но обычно ритуалисты-демонологи просто брали с собой еще один дополнительный жезл.

– Я нарисую формулу блокировки, – вызвался дылда, взял перо и бумагу и принялся что-то быстро чертить. – Университетский гравировщик нанесет ее на металл, если захотите. Работает он быстро и плату берет умеренную.

– Премного благодарен.

Тут вернулся с вином Уве, и внимание лекторов переключилось на школяра. Понаблюдав за его манерой работы с жезлом, они надавали пареньку кучу самых разнообразных советов, а один – стянуть мизинец и безымянный палец ниткой – даже потребовали безотлагательно претворить в жизнь. Ничего путного из этой затеи не вышло – нить попросту сгорела, и тогда приятели оставили Уве в покое, занявшись вином. Я от них не отставал.

– Этот одаренный юноша, – начал Джакоб, – прервал нас посреди крайне интересного диспута. Мы спорили, есть ли будущее у мануфактур.

– Бред! – веско произнес его товарищ и надолго приложился к кружке.

– Но мессиане используют в монастырях даже прессы!

– Бездушные вещи никому не нужны!