Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

– Вот как, значит, я виновата в том, что мы ничего не добились? – тотчас среагировала Ванья.

– Я этого не сказал.

– Ты сказал, что без меня у тебя получилось бы лучше. Как, черт возьми, я должна это истолковать?

– Мне наплевать. Истолковывай как хочешь. – Себастиан допил остатки воды и слегка рыгнул от углекислого газа, отчего его ответ прозвучал неприятнее, чем он хотел.

– Ты считаешь, так можно работать? Да? – обратилась Ванья к Торкелю.

– Ванья…

– Помнишь, что мы договорились сделать, если он с нами не сработается? Мы договорились его выставить.

Торкель вздохнул. Он разозлился, в команде плохая атмосфера. Вопрос в том, возникла она от раздражения по поводу того, что они по-прежнему ничего не знают о преступнике, или она является результатом того, что они вновь допустили к расследованию Себастиана. Торкель не знал ответа, но понимал, что ему необходимо прервать ссору хотя бы сейчас. Он спокойно встал.

– Ладно… Давайте успокоимся. Здесь жарко, мы интенсивно работали, день получился длинным, и он еще не закончился.

Он подошел к доске, обвел взглядом снимки и повернулся обратно к остальным.

– Мы должны приблизиться к этому человеку. Должны взять его. Урсула, сравни отпечатки пальцев и по возможности ДНК из регистра.

Урсула кивнула, встала и покинула Комнату.

– Ванья, поезжай в Сёдертелье и посмотри, не удастся ли тебе освежить Родригесу память, – продолжил Торкель.

– А нам не стоит подождать и посмотреть, что получится у Урсулы?

– Машина, которая, вероятно, преследовала Себастиана, угнана из того же города. В данный момент этого достаточно для того, чтобы мы уделили господину Родригесу немного больше внимания.

Ванья кивнула.

– Но он со мной не поедет. – Она повела рукой в сторону Себастиана, даже не удостоив его взгляда.

Торкель вздохнул.

– Да, не поедет.

* * *

– Я тебя не понимаю.

Торкель и Себастиан вошли в кабинет Торкеля.

– Ты в этом не одинок.

Себастиан прошел и сел на диван. Торкель уселся на край письменного стола.

– Ты борешься за то, чтобы вернуться, а когда тебя взяли, ты, похоже, изо всех сил стараешься, чтобы тебя снова выгнали.

– Неужели ты правда собираешься меня вышвырнуть из-за того, что я наступил кому-то на любимую мозоль?

– Дело не в этом. Уже не в этом.

– Я не мог знать, что Аннетт Виллэн убьют.

– Позволяя тебе продолжать участвовать в расследовании, я иду на большой риск. Ты связан со всеми четырьмя жертвами. Представляешь, как это выглядит для начальства.

– С каких пор тебя начали волновать такие вещи?

Торкель устало вздохнул.

– Они меня всегда волновали, потому что это дает моей команде свободу действий. Я знаю, что тебе на это наплевать. Ведь ты всегда поступаешь как тебе заблагорассудится. Но я тебя в последний раз предупреждаю. Возьми себя в руки.

Себастиан перебрал в голове все, что он делал, что говорил и как действовал с тех пор, как подключился к расследованию. Быстро пришел к выводу, что вел себя как обычно. Он говорил то, что думал, и не семенил на цыпочках в какой-то вечной благодарности. Но вылетать отсюда ему действительно не хотелось. Ему надо быть поблизости от Ваньи, но это не единственная причина. И теперь уже не главная. Если бы его несколько дней назад спросили, что могло бы уменьшить его интерес к Ванье, его зацикленность на ней, он бы ответил: ничто. Однако теперь произошедшее все больше занимало его мысли, заслоняя все остальное, даже Ванью. Из-за него убили четырех женщин.

– Я обязательно постараюсь, – сказал Себастиан, глядя на Торкеля с искренностью в глазах. – Я теперь не хочу отсюда уходить.

Торкель встал, подошел к приоткрытой двери и закрыл ее. Себастиан немного скептически наблюдал за коллегой, когда тот уселся в кресло напротив него. Что у него на уме?