– Итак… – Джим Кин отложил, не донеся до рта, вилку с наколотым на нее кусочком цыпленка в карри. – Большинство татуировок, хотя и не все, можно вывести. Если я узнаю вид использованной туши и метод ее введения под кожу, возможно, я смогу вывести татуировку.

– Это было бы потрясающе, – заметила Нора. – Тогда даже если они нас найдут и попытаются отнять Эйнштейна, то не смогут доказать, что это именно та собака, которая от них убежала.

– Но ведь наверняка останутся следы татуировки, которые можно будет обнаружить при более близком рассмотрении, – покачал головой Трэвис. – Под увеличительным стеклом.

Эйнштейн перевел взгляд с Трэвиса на Джима Кина, будто желая спросить: Ага, ну и что будем делать?

– В большинстве лабораторий на животных просто вешают бирки, – сказал Джим. – А что касается татуировок, тут используют пару видов стандартной туши. Возможно, я смогу удалить эту, не оставив следов. Останется разве что несколько пятнышек, выглядящих вполне естественно. Исследования под микроскопом не выявят наличия туши и даже намека на цифры. Да и вообще, татуировка совсем маленькая, что существенно облегчает задачу. Я пока изучаю технологию, но через пару недель можно будет попробовать, если, конечно, Эйнштейн согласится потерпеть небольшой дискомфорт.

Ретривер, соскочив со стула, прошлепал в кладовку, откуда донесся скрип нажимаемых педалей.

Нора отправилась посмотреть на составленное Эйнштейном послание.

НЕ ХОЧУ КЛЕЙМО Я ВЕДЬ НЕ КОРОВА

Нора и не предполагала, насколько велико желание Эйнштейна избавиться от татуировки. Ретривер хотел ее вывести, чтобы его не могли идентифицировать люди из лаборатории. Более того, Эйнштейну претила сама мысль об этих цифрах в ухе, поскольку они делали собаку чьей-то собственностью, что оскорбляло ее чувство собственного достоинства и попирало права как разумного существа.

СВОБОДА

– Да, – почтительно ответила Нора, положив руку на голову ретривера. – Я все понимаю. Ты… действительно личность, причем личность… – Нора впервые задумалась над этим аспектом сложившейся ситуации, – у которой есть душа.

Было ли богохульством считать, что у Эйнштейна есть душа? Нет. Нора отнюдь не считала это богохульством. Эйнштейна создал человек, однако, если Бог существует, Он определенно одобрил бы Эйнштейна, в том числе и потому, что благодаря способности отличать добро от зла, умению любить, смелости и альтруизму ретривер находится гораздо ближе к Богу, чем многие люди, топчущие нашу грешную землю.

– Свобода, – сказала Нора. – Если у тебя есть душа, а я знаю, у тебя она есть, значит ты рожден со свободной волей и правом на свободу выбора. Цифры у тебя в ухе – это оскорбление, и мы непременно от них избавимся.

После обеда Эйнштейну явно хотелось проследить за ходом разговора и принять участие в общей беседе, но он совсем обессилел и заснул у камина.

После рюмки бренди и кофе Трэвис подробно описал Джиму Кину принятые меры защиты от Аутсайдера и попросил ветеринара подумать, нет ли там каких-либо упущений. Доктор не нашел уязвимых мест, кроме системы энергоснабжения.

– Если эта тварь сообразит глухой ночью повредить электрические провода, идущие от магистральной линии, дом погрузится во мрак, а ваши системы сигнализации окажутся бесполезными. И без электроэнергии хитроумные приспособления в амбаре не захлопнут дверь за этой канальей и не выпустят закись азота.

Нора с Трэвисом отвели доктора вниз, в полуподвал в задней части дома, чтобы продемонстрировать резервный генератор. Генератор работал на бензине – во дворе была закопана цистерна на сорок галлонов. И если отключится основная линия, то буквально через десять секунд резервный генератор восстановит электроснабжение дома и системы сигнализации.

– Насколько я понимаю, вы все досконально продумали, – сказал Джим.

– Я тоже так считаю, – кивнула Нора.

Но Трэвис нахмурился:

– Хотелось бы верить…