Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Работник социальной службы написал заключение после того, как ее задержали в Тантолундине в обществе пожилого мужчины, когда ей было семнадцать. Там дается понять, что она зарабатывала проституцией.

– Лисбет – проститутка? Бред собачий. Не знаю, где она работает сейчас, но нисколько не удивилась, когда узнала, что она работала на «Милтон секьюрити».

– А чем она зарабатывает? На что живет?

– Не знаю.

– Она лесбиянка?

– Нет. Мы занимались сексом, но это не значит, что она лесбиянка. Мне кажется, она и сама не знает, к кому у нее склонность. Я бы предположила, что она бисексуальна.

– А то, что вы пользовались наручниками и всяким таким… не значит ли, что у Лисбет Саландер садистские наклонности? Как на ваш взгляд?

– Мне кажется, в этом деле у вас недопонимание. Наручники используются при ролевой игре и не имеют отношения к садизму, насилию или агрессии. Это просто игра.

– А она когда-нибудь проявляла насилие по отношению к вам?

– Куда там. Это скорее у меня доминирующая роль в наших играх.

И Мириам Ву мило улыбнулась.

Собрание, проведенное в три часа дня, выявило первые серьезные разногласия в расследовании. Бублански подвел краткий итог достигнутого до сих пор, а затем заявил, что чувствует необходимость в расширении рамок следствия.

– С первого же дня мы сконцентрировали все усилия на поисках Лисбет Саландер. Подозрения к ней в высшей степени серьезны по объективным причинам, но наше представление о ней встает в серьезное противоречие с тем, что говорят о ней знающие ее лица. Ни Арманский, ни Блумквист, ни Мириам Ву не признаю́т, что она может быть психически больной убийцей. Поэтому я хочу, чтобы мы несколько расширили границы своих представлений и начали размышлять о двух совершенно разных преступниках или о возможности, что у Саландер был сообщник или что она лишь присутствовала при убийствах.

Предположение Бублански вызвало бурные дебаты, в которых непримиримыми оппонентами инспектора выступили Ханс Фасте и Сонни Боман из «Милтон секьюрити». Оба апеллировали к тому, что самое простое объяснение чаще всего оказывается правильным и что гипотеза об альтернативном подозреваемом попахивает конспирологией.

– Может быть, Саландер и не была одна в этом деле, но у нас нет абсолютно никаких следов соучастника.

– Можно, конечно, пойти по «полицейскому следу» Блумквиста, – кисло предложил Ханс Фасте.

Единственным, кто поддержал Бублански в этих дебатах, была Соня Мудиг. Курт Свенссон и Еркер довольствовались краткими замечаниями, а Никлас Эрикссон из «Милтон» молчал как рыба во время всей дискуссии. Наконец поднял руку прокурор Экстрём.

– Бублански, я правильно вас понял, что вы не собираетесь исключать Саландер из числа подозреваемых?

– Конечно нет. У нас же есть отпечатки ее пальцев. Но до сегодняшнего дня мы только и делали, что искали ее мотив, да так ничего и не придумали. Теперь я хочу, чтобы мы начали думать и в других направлениях. Может быть, было замечено несколько лиц? Может, как оно ни странно, это имеет отношение к книге о секс-торговле, которую писал Даг Свенссон? Блумквист прав, что несколько лиц в книге могли бы иметь мотив для убийства.

– И что вы хотите сделать? – спросил Экстрём.

– Хочу, чтобы два человека начали поиски других возможных убийц. Пусть этим займутся Соня и Никлас.

– Я? – удивленно переспросил Никлас Эрикссон.

Бублански решил, что тот подходит как самый молодой из группы и, возможно, самый способный к нестандартному мышлению.

– Ты будешь работать с Мудиг. Посмотрите снова всё, что имеется в нашем распоряжении, и попробуйте поискать что-то, что мы пропустили. Фасте, Курт Свенссон и Боман будут продолжать поиски Саландер. Это – главная задача.

– А что делать мне? – спросил Еркер Хольмберг.

– Занимайся адвокатом Бьюрманом. Еще раз осмотри его квартиру. Посмотри, не пропустили ли мы чего-то. Вопросы есть?