Конец игры - Эльвира Смелик, Екатерина Горбунова (2020)

Обычно Эмберли проскакивала мимо, не задерживаясь, и только мать могла подолгу вертеться перед ним, прежде чем выйти в дверь. Ей-то было чем любоваться, а Эмберли и смотреть-то особо не на что – обычная, ничем не примечательная девушка, а если натянуть на голову капюшон, то сразу и не определишь, какого она пола. Вполне сойдёт за хлипкого паренька лет пятнадцати – одного из множества других, таких же невзрачных и серых. Совсем как…

Что-то неприятно царапнуло в груди. Эмберли мотнула головой, отгоняя ещё не оформившуюся мысль − нечего ерундой мозги загружать, идти на поводу у смутных ощущений! – и шагнула к выходу.

В дополнение к порывистому ветру на улице моросил дождь, совсем мелкий, но достаточно плотный. Воздух насквозь пропитался влагой, и теперь ею заполнялось всё остальное. Эмберли бы проехала пару остановок на автобусе, но, как назло, тот ходил редко. Ждать пришлось бы под открытым небом, а погода такая, что даже за десять минут вымокнешь насквозь. Поэтому отбросив навязчивые ассоциации, ей пришлось закрыться от дождя капюшоном и, перевесив рюкзак на одно плечо, чтобы было удобней достать оттуда лэптоп и свериться со скринами, девушка направилась к дому мистера Кэрригана, по пути размышляя, с чего начать разговор.

Наверное, в первую очередь следует сказать, что она не верит Саванне, потому что та трепло. Резко? Зато правдиво. А во-вторых…

Эмберли придумывала фразы и возможные ответы на неудобные вопросы. Наверняка, учителю будет приятно или, по крайней мере, станет чуть легче от осознания, что он не один, что есть человек, готовый помочь ему, верящий, понимающий. Они и раньше находили общий язык, и Эмберли порой ловила себя на мысли: «Неплохо было бы иметь такого отца, как мистер Кэрриган». И развивая подобную фантазию, даже забегала чуть дальше: а вдруг это он и есть?

Сколько учителю лет, Эмберли наверняка не знала, но понимала, что где-то в пределах от тридцати до сорока. Он, должно быть, ровесник как раз Тани. Внешне очень даже симпатичный, ещё и умный. А из редких адекватных откровений матери напрашивался вывод, что её парень был именно таким.

Ни имени его, ни фамилии Таня ни разу не упоминала. Отмахивалась, мол, незачем их знать, если всё равно Эмберли никогда не увидит своего папашу, ведь тот о существовании собственной деточки даже не подозревает. А в школьном ежегоднике, сохранившемся с той поры, столько фотографий парней – выбирай любого, с кем найдёшь хоть маленькое сходство или кто больше приглянется. Только мать всё равно не признается, угадала или нет.

А, между прочим, у мистера Кэрригана глаза светло-голубые с золотистыми вкраплениями, совсем как у Эмберли. Хотя, скорее всего, он немного младше Тани, а не старше, как должно было бы быть.

Срезая путь, девушка завернула в узкий переулок. Заброшенная водонапорная башня возвышалась над обшарпанными одноэтажными домишками. Эмберли передернула плечами, подумав о том, что кто-то живет еще хуже, чем они с матерью.

− Косяк есть? – гнусавый голос, неожиданно раздавшийся за спиной, напугал, заставил нервно дернуться и оглянуться.

Парень, её возраста, только вот видок у него, будто несчастный сбежал из какого-нибудь столетнего заточения: синяки под выцветшими глазами, а сам бледный как смерть.

− Не курю, − пробормотала Эмберли и поспешно отступила.

− Так и не ходи тут, раз не куришь, − гнусавый раздосадовано махнул рукой и исчез. Буквально только что был за спиной – и нет. Нырнул в скрытую дыру в штакетнике, не иначе.

Едва ли не бегом миновав эту улочку, Эмберли вышла на порядком вытоптанный пустырь, где горы песка и булыжников с редкой колючей порослью. Тоже не слишком привлекательное место, лучше и здесь не задерживаться! И вообще больше не пытаться срезать заранее намеченный путь. И только оказавшись на широкой улице, уже вполне приемлемого вида, Эмберли наконец-то успокоилась.