Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

Внутри здание совсем не напоминало замок. Благодаря множеству окон, видимо установленных дополнительно, лестнице с большим мансардным окном и стильной оранжерее, дом выглядел светлым и дружелюбным, хотя и стоял в лесу. На стенах висели разноцветные акварели. Мебель была расставлена так удачно, что комнаты по-настоящему дышали. Сабина не особо разбиралась во внутреннем декоре, но здесь она чувствовала себя уютно: возможно, дело было в какой-нибудь философии фэн-шуй или просто в талантливой руке судьи.

– Присаживайтесь.

Сабина села на диванчик, Снейдер в широкое кресло. Пока Ауэрсберг разливала по чашкам чай, у Сабины появилась возможность лучше рассмотреть женщину. У нее были веснушки и длинные ловкие пальцы. Только ее взгляд раздражал Сабину. Что-то было не так с ее зрачками: ее глаза напоминали глаза хаски.

Пока Ауэрсберг ходила на кухню за молоком и сахаром, Снейдер наклонился к Сабине.

– Редкий цвет глаз, – прошептал он.

Наконец Ауэрсберг села в кресло.

– Значит, вы учитесь в академии, – сказала она. – Какое направление?

Сабина кивнула.

– Криминалистический анализ. – Не было смысла упоминать, что Хесс уволил ее сегодня утром.

Ауэрсберг взглянула на Снейдера.

– Значит, она на твоем курсе?

– Она талантливая и неплохо успевает.

Неплохо – это был самый высший комплимент, которого можно было ожидать от Снейдера в присутствии других.

Ауэрсберг повернулась к Сабине. Теперь призрачный небесно-голубой цвет глаз был отчетливо виден: казалось, ты смотришь в стеклянные глаза мертвеца.

– Вам несказанно повезло, что вы не попали к Вессели. У Мартена вы в хороших руках.

Сабина удивилась, что судья сама завела об этом разговор.

– Я уже познакомилась с Вессели, он не такой уж плохой, – ответила она. «Какая ложь!»

– На занятиях, возможно, но, когда вам приходится работать с ним, это впечатление быстро меняется.

Не может быть, что он хуже Снейдера, подумала Сабина. Это все равно что выбирать между чумой и холерой.

– Я вижу на вашем лице множество вопросов, – сказала Ауэрсберг. – Хочу объяснить вам. Раньше Вессели был, бесспорно, хорошим профайлером. Но сейчас в его голове столько технологических знаний, что для собственных мыслей уже не осталось места. Если его мозг и рождает полезные идеи, то они как вспышки, которые уходят в молниеотвод. – Ауэрсберг подалась вперед. – Я часто сталкивалась с ним в суде, и, по моему мнению, он потерял чутье уже много лет назад.

Сабина посмотрела на Снейдера, ища поддержки.

– Бессели превратился в ожесточенного теоретика, – заявил Снейдер.

Ауэрсберг грустно улыбнулась.

– При этом я могу понять его горе из-за смерти жены, потому что сама потеряла шестилетнюю дочь.

– Мне очень жаль. – Взгляд Сабины инстинктивно переместился на комод, где стояла фотография в рамке. На снимке была изображена курносая девочка в голубых купальных плавках, с веснушками и непослушными каштановыми волосами, в руках она держала мяч для игры в воде.

– Но, возможно, в конце мы все станем такими, как Бессели, – заметила Ауэрсберг с горькой улыбкой.

– А как он лишился глаза? – спросила Сабина.

– Это давняя история, – объяснил Снейдер. – Во время допроса в восьмидесятых годах одному террористу сломали руку, а Бессели получил пулю сначала в колено, потом в глаз.

Ауэрсберг закинула ногу на ногу.

– Он отказался от стеклянного глазного протеза. Повязка, видимо, должна запугивать или производить впечатление мученика. – Она показала воображаемые кавычки в воздухе, и деревянные браслеты на руках со стуком ударились друг о друга. – Сестра Бессели была террористкой в РАФ[25], вы это знали? Вероятно, поэтому он так ожесточенно работает, подсознательно хочет искупить вину своей сестры.