Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

Информация, полученная от офицеров и отведенных в сторону рядовых, была интересна скорее для нашей авиации, чем для нас. Оказалось, группа под командованием застреленного мной капитана Баха проводила поиск мест для развертывания аэродрома ближе к фронту. Две площадки были найдены. Одна для бомбардировщиков, другая для истребительного штафеля эскадры, где служили пленные.

Подсвечивая отобранную у немцев карту, я задумчиво бормотал, водя пальцем по квадратам:

– Обе площадки удобные. Они рядом с дорогой, можно подвозить припасы и топливо. Река или водоем близко. Укрытие в виде леса. Та площадка, где будут стоять истребители, находится рядом с селом, а вот та, что для бомбардировщиков, в глуши, ближайшая деревня в восьми километрах…

– А почему они площадку для бомбардировщиков не у деревни решили организовать? – спросил Фадеев.

– Понимаешь, мичман, тут есть свои нюансы. Не везде сядут бомбардировщики, тут от почвы зависит. Видимо, они нашли отличный луг для них. Несмотря на то, что вокруг степи, найти площадку не так уж и легко. Хм… Семенов, спроси у немцев, какое прикрытие у бомбардировщиков, – велел я одному из переводчиков. Через минуту красноармеец ответил:

– Зенитная батарея и взвод охраны при шести пулеметах. Во взводе сорок солдат.

– В принципе нормально… Двигаемся дальше вот к этому лесу, – я показал Бутову на карте, а когда он открыл рот, чтобы спросить, пояснил: – Немцы по рации уже сообщили, где найденные площадки, значит, аэродромы все равно будут там, где и положено. Есть возможность поймать их на горячем. Туда приедем, там видно будет. Все, выдвигаемся!

– Вы хотите уничтожить самолеты?! – неверяще спросил Фадеев.

– Да плевать я хотел на самолеты! На немцев пол-Европы работает, новые самолеты сделают. Не-е-ет, мичман. Мы будем уничтожать летный состав, наземную технику и технический состав, а уж потом сами самолеты. А когда это сделаем, возьмем ноги в руки и очень быстро рванем оттуда, чтобы нам задницу за это дело не надрали. Ясно?

– Да, товарищ старший лейтенант. Ясно, но немцы ведь нас уже ищут из-за литовцев…

– Во-первых, я сомневаюсь, что они об этом уже знают, ну а если знают, то мы проехали больше пятидесяти километров, да до аэродрома еще двадцать. Мы будем не в зоне их поисков. Во-вторых, у нас есть шанс нанести еще один удар немцам, уже более значимый.

– Ясно, товарищ старший лейтенант.

– По машинам. Нужно затемно проехать двадцать четыре километра.

– А с немцами что делать? – спросил один из моряков.

– Грузите в машину, они нам помогут. Капониры будут рыть.

Вернувшись к «эмке», я выгнал Руссова с водительского места, и мы двинулись дальше, только в этот раз не прямо, а свернули на ближайшем повороте направо, к фронту Именно там была площадка, выбранная для расположения аэродрома бомбардировщиков. Пока мы ехали, я разбудил Саню и Аделя и рассказал все новости, что появились за последний час, выложив свое решение уничтожить аэродром. Мое решение их не удивило, видимо, привыкли. Про то, что нас, возможно, ищут, они даже и не вспомнили.

Включив фонарик, они стали изучать карту, что я им дал.

– Деревень вблизи нет – это удобно. Махонький лесок и озеро рядом. Дорога и поле. В принципе удобное место для аэродрома. Только почему они выбрали именно его? – спросил Майоров.

– Один из офицеров сказал, что там суглинок. Очень твердая почва. В остальные местах или распахано, или овраги.

– Когда будет организован аэродром?

– Завтра к обеду наземные службы выезжают, им тут двигаться часов пять без остановок. Вечером будут на месте. Бомбардировщики взлетают, после бомбардировки возвращаются не на старый аэродром, а на новый. Оставшиеся подразделения, что обеспечивали вылет, грузятся в машины и двигаются к новому аэродрому. У них уже все организовано, опыт немалый приобрели.

– А почему самолеты должны сесть вечером?