Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

Оставалось только ждать, когда прибудут гитлеровцы. Наблюдателей мы выставили на все дороги, поэтому до прибытия немецких авиаторов я отдал приказ на отбой. Пусть люди отдохнут перед боем, выспятся. Последние сутки были тяжелы. За час до появления немцев медики сообщили, что еще один раненый умер. Это уже третий, что не перенес дорогу.

– Ловко работают, – пробормотал лежавший рядом Адель. Немцы за восемь часов с момента прибытия успели установить палатки, подготовить места стоянок, организовать охрану, кухню, столовую и даже площадку для игры в волейбол.

– Угу. Смотри, те две зенитки установили, где мы и думали. Твои не оплошают? Все-таки эти четырехстволки хотелось бы захватить неповрежденными, – спросил я.

– А остальные?

– Это пятидесятимиллиметровые Флак – сорок один. Хрень, короче, брать не будем. Их даже сами немцы ругают. Странно, что они у авиации. Их в основном используют для охраны стационарных объектов. Бьют по тем самолетам, где мелкокалиберные не достают.

– Ну, в данный момент аэродром можно считать стационарным объектом. До того мгновения, пока его не перебросят в другое место.

– Ну да… Гудят вроде? Никак самолеты на подлете?

– Да, я тоже слышу.

С момента, когда появились наземные службы, прошло уже восемь часов, и в данный момент было полвосьмого вечера.

План по захвату и уничтожению аэродрома был прост. Колонна из двух грузовиков, набитых бойцами, в сопровождении джипа, бронетранспортера и двух мотоциклов сворачивает к аэродрому, там у них на подъезде пост с пулеметом. Именно в это время открывают огонь по ближайшей зенитке и по палаткам на опушке орудия Иванова, пулеметы бьют по личному составу. Сигналом для открытия огня будет остановка нашей колонны у поста. Те, пользуясь заминкой, уничтожают немцев и на полной скорости гонят к аэродрому, где высаживаются и добивают очаги сопротивления. Думаю, свинцовый ливень сразу переведет стрелки победы в нашу сторону. Дальше просто. Пока пехота преодолевает сопротивление, дивизион покидает овраг и мчится к аэродрому, где происходит сбор трофеев, уничтожение всей ненужной техники и быстрое улепетывание куда подальше. Думаю, немцы свяжут уничтожение карателей и аэродрома, и нам на хвост быстро упадут преследователи. Но это опасно только в том случае, если между нами не получится оставить максимально возможное расстояние.

Для погранцов у меня было отдельное задание. У немцев четыре зенитки. Две ненужные нам Флак-41 – одна у озера, как я и предполагал, вторая же не у дороги, а чуть дальше. И еще две – те самые Флакфиерлинг-38, на которые мы с Ивановым слюни пускали. Эти две зенитки стояли в конце взлетного поля, укрытые мешками с песком и маскировочными сетями. Вот задача по захвату этих пушек и лежала на пограничниках Аделя. Я не знаю, как они подберутся, все-таки открытое поле и трава уже пожухлая. Может, используют все шесть снайперских винтовок, что были у нас в дивизионе, но им придется уничтожить расчеты и захватить зенитки неповрежденными.

– Точно самолеты, вот первые двенадцать штук, – пробормотал сидевший рядом Руссов, внимательно разглядывая небо. При приближении «хейнкелей» мы спрятались под маскировочную сеть.

Самолеты сделали над нами несколько кругов и только потом пошли на посадку. Дивизион был замаскирован на совесть, поэтому мы не боялись быть обнаруженными, но все-таки напряглись, пристально глядя на бомбардировщики. Мало ли что. Через десять минут появилась очередная группа самолетов, только в этот раз их было шесть, потом еще двенадцать и еще шесть.

– Вроде все, больше никого не будет. Видите? Маскируют самолеты.

Руссов ошибся: буквально через полчаса, когда летчики сели за длинные столы, что наземная служба привезла с собой, и приступили к ужину, послышался комариный писк, и на посадку с ходу пошел маленький трехместный моноплан с одним двигателем.