Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

– «Шторьх». Или посыльный, или разведчик, – я азартно зашевелился, пытаясь рассмотреть, что творится на аэродроме.

Вот прилетевших направились встречать начальники, из самолета выполз грузный офицер в черном мундире и сопровождающий в такой же форме с чемоданчиком в руке, за ними – летчик. Последний сразу направился к кухне, пока офицеры беседовали между собой.

– Эсэсовцы, им-то что нужно у вояк? – озадаченно пробормотал я.

– В плен возьмем и поспрашиваем, – ответил Адель. – Смотри, к штабу пошли.

– Угу. Пока они расслабленные и никого вокруг, пора начинать операцию. Матвей, давай сигнал.

Скатившись с верха оврага, Руссов замахал руками. Стоявший в двухстах метрах боец вскочил и передал сигнал дальше. Вот так через шестерых сигнальщиков мы отдали приказ группе пехоты под командованием мичмана Фадеева на выдвижение.

Через минуту послышался звук моторов, и в трехстах метрах от нас по дороге пропылило шесть единиц трофейной техники. Будем надеяться, немецкая форма на наших людях в первое время введет противника в заблуждение.

– Началось, – азартно пробормотал Майоров, отрываясь от бинокля и записывая в журнале время начала операции. Рядом пару раз щелкнул фотоаппаратом Гольдберг, которого Саня снял с расчета ДШК и определил в состав штаба. Гольдберг свободно пользовался фотоаппаратом, документируя весь путь дивизиона, пленки у него был целый чемодан – на пару тысяч снимков.

– Внимание: они подъезжают к посту… Есть!

Внезапно для немцев, но не для нас, на холме в полутора километрах от аэродрома засверкали вспышки, и только через несколько секунд донеслись очереди автоматических пушек и рев нескольких крупнокалиберных пулеметов. Одновременно с этим, уничтожив автоматным огнем пост, пехота на машинах рванула вперед. Начало операции прошло более чем удачно. Практически весь летный состав ужинал, так что пулеметы били по групповой цели.

Едва слышно щелкали снайперские винтовки, выбивая расчеты зениток и уничтожая пулеметчиков за мешками с песком. Били пулеметы с мотоциклов по мечущимся у столовой выжившим под шквальным огнем с холма. Там же вставали мелкие разрывы от автоматической пушки. Где они пересекали человека, в стороны летели кровавые брызги. Немцы не успели организовать оборону, машины уже ворвались на стоянку самолетов и остановились у палаток. Задние борта грузовиков тут же, под прикрытием пулеметного огня мотоциклистов, откинулись, и на пыльную землю попрыгали матросы в темно-синих фланелевых форменках и бойцы в обычной защитной форме, одновременно открывая огонь из автоматов и пулеметов и внося еще большую сумятицу в боестолкновение. Бронетранспортер отъехал чуть в сторону, и пулемет на нем бил не переставая по мечущимся среди деревьев фигуркам.

Когда пехота оказалась на аэродроме, зенитчики под командованием Иванова перенесли огонь куда-то в сторону озера. Видимо, выжившие побежали туда, да одна из зениток стояла там же.

Через десять минут Адель оторвался от бинокля и объявил, убирая оптику в чехол:

– Сигнал. Можно ехать.

Направив бинокль в сторону джипа, я увидел краснофлотца, стоявшего на капоте и машущего белой тряпкой.

– Ага, вижу. Не могли что-нибудь другое найти.

– А что там? – спросил Руссов.

– Кальсонами машут.

– Да ну? Наверное, первыми попались. Едем?

– Да, давай сигнал дивизиону Машины Индуашвили и Иванова пусть едут на холм и забирают свое вооружение, как договорились, а мы на аэродром. Посмотрим, что там успели натворить наши морячки и бойцы из расчетов.

Недостаток пехоты мы возместили тем, что были вынуждены проредить часть расчетов батарей Иванова и Сазанова, отправляя высококлассных специалистов, что называется, «в цепь». Это была вынужденная мера, Фадеев со своими гидробойцами не справился бы, маловато их было. Не хватало нам пехоты, очень сильно не хватало.