Всё начинается со лжи - Елена Лабрус (2020)

— Ты уверен? — нахмурился я.

К горлу подступил ком и неприятно заскребло сомнение: а так ли всё было, как я это понял. Может, она и правда попала в беду? В настоящую беду? Такое знакомое, гадкое, липкое сомненье волной прошло по телу.

Акции уже практически мои…

Буйные фантазии? Как же ты пожалеешь, что это сказал…

— Ля! — выругался Костя. — Я там был. И я судмедэксперт, если ты не заметил. Разбираться в этом — моя работа.

— А Эльвира тут причём?

— При всём. Кто-то же должен был помочь твоей невесте.

— Бывшей, — машинально уточнил я.

— Да, да, бывшей. Которую ты так поспешно бросил. И рядом с которой оказалась только Эльвира. Конечно, она не смогла остаться в стороне. Но все эти вопросы ты должен задать не мне. И даже не Эльвире. Разберись уже с этим, твою мать! Или я сам увезу их отсюда подальше. И можешь не сомневаться, тебе не верну.

Он оглянулся. Его позвали в открытую дверь.

— Если у тебя всё, я пойду, — он сделал шаг назад.

Солнце припекало в спину. И на залитом его ярким светом дворе у обшарпанного здания — покрашенная суриком железная дверь, выкрошенный кирпич крыльца, свёрнутое в сторону ограждение у подъезда для машин, покосившийся мусорный бак — этот разговор казался каким-то сюрреалистичным, словно я сплю.

— Я не отпущу её, даже если она соберётся ехать!

— Она не будет спрашивать твоего разрешения. Кто угодно, только не Эльвира, — горько усмехнулся он и кивнул в сторону. — Надеюсь, это были очень дорогие часы?

— Упали! — хлопая глазёнками, испуганно протянула мне Матрёшка то, что осталось от Улисс Нардин из эксклюзивной коллекции.

— Очень, — отвечая Косте, присел я перед ней, оглушённый этим разговором.

— Возвращался бы ты в свой мир, Павел Верейский, — покачал он головой. — Не пудрил им мозги. Не пытался купить.

— А я по-твоему пытаюсь? — забрал я часы, стекло на которых пошло трещинами, и погладил притихшую, прижавшуюся ко мне Матрёшку по голове.

— А что ты по-твоему делаешь? Но даже если не сейчас, однажды всё равно попытаешься.

— Ну, может, и попытаюсь, — уверенно кивнул я. — Не вижу в этом ничего плохого. Всё, что я хотел сказать, я тебе сказал. Я сумею о них позаботиться, не сомневайся. Счастливого пути, Константин!

— Счастливо оставаться, Павел!

Он не шевельнулся с места, пока я шёл к машине. Пока пристёгивал Машку к детскому сиденью.

И машина уже тронулась, а он всё стоял, провожая нас глазами.

— А сичас мы куда едим? — вздохнула Матрёшка.

— К маме, девочка моя! А сейчас мы едем к маме!

Глава 31. Эльвира

Сумасшедшая ночь. Сумасшедшее утро. Сумасшедшая я, забывшая с этим Верейским обо всём на свете. И новый сумасшедший день, что, слава богу, подходил к концу.

Я возвращалась с улицы. После короткого рабочего совещания, что в отсутствие Когана (тот улетел на научную конференцию в Варшаву) провела заведующая отделением репродуктологии, я выбежала до ближайшего магазинчика за шампунем, пока вспомнила. А то, когда заедет Верейский, я обо всём на свете забуду, а голову завтра хозяйственным мылом буду мыть.

И уже с вестибюля увидела у своего кабинета мать Кононовой и бегущую ко мне Ирину Львовну.

— Её дочь была на приёме с утра, одна. Что ей надо? — остановилась я.

— Понятия не имею, — даже не оглянулась, глядя на меня испуганными глазами администратор. — Эльвира Алексеевна, там в кабинете вас Пашутин дожидается.

— В моём кабинете? — удивилась я.

— Ну да, он спросил можно ли ему подождать внутри, я и открыла, — громко шептала она.

«Ну что ж, Пашутин, так Пашутин!» — выдохнула я и бесстрашно шагнула в коридор.

— Вы ко мне? — обратилась к женщине, что металась недовольным пингвином: чёрный плащ, белый шарф.

— Дочь ничего мне не рассказала, — перегородила та собой дверь.

— Сожалею, но от меня вы услышите ещё меньше, — пожала я плечами.