Джон - Вероника Мелан (2015)

Они радовались – он видел. А ему было ровным счетом наплевать – тир, полигон, боевая, очередной тест? Лишь бы на нем не присутствовать. Пусть, если хотят, валяются на диванах – в конце концов, они не его проект, а Дрейка.

– Хорошо, езжайте на полигон. Результаты стрельбы попадут в базу, я потом все просмотрю. На данный момент все свободны.

Шепоток перерос в ропоток.

– А результаты тестов на память мы когда узнаем?

Чейзер ощутимо толкнул Аарона в бок – «какая тебе, мол, разница? Пользуйся моментом, болван!» Канн тут же притих.

– Все, мы пошли. Да, ребят? Мы уже пошли…

Первым поднялся со стула Эльконто, за ним, как цыплята под взглядом полусонного питона, к двери прошествовали и все остальные.

«На этот раз придется пробыть в ее мире дольше. Найти помещение, захватить с собой материалы из лаборатории, вновь отыскать объект, поместить под наблюдение. Помещение… Где его взять – снять? Как это делается там – в мире Бернарды?…»

Когда Джон очнулся и мигнул, в кабинете кроме него никого не было.

* * *

Екатеринбург.

Раньше Яна никогда не сетовала на отсутствие родственников: нет матери – нет нравоучений. Нет отца – нет чтения морали. Нет бабушек, теть, братьев и сестер? Меньше слухов, пересудов и сочиненных о тебе же небылиц.

А теперь впервые в жизни жалела о том, что совсем одна. Ей бы – да-да – бабушку в каком-нибудь «Барабинске» – села бы на первый же поезд и укатила бы в деревню. Пожила бы среди коров, покосившихся деревянных стен, запаха жареной картошки и вышарканных пледов на стене. Потерпела бы и сплетни, и ворчание – что угодно потерпела бы, – лишь бы хоть на минуту почувствовать себя в безопасности, лишь бы не по знакомой дорожке на работу, где…

Нет, знакомый зуд «слежки» с того дня больше не возникал, но одной-единственной встречи хватило для того, чтобы она стала настоящей невротичкой: постоянно озиралась по сторонам, пристально вглядывалась в лица посетителей и звенела, как перетянутая и готовая в любой момент лопнуть струна.

Нет, так жить нельзя. И уехать некуда.

А, может, просто укатить, куда глаза глядят?

Но сбережений нет ни на билет в «прекрасное далеко», ни на первоначальный съем жилья в незнакомом месте, ни даже на новый Глок, о котором Каська всякий раз теперь думала с тоской.

«Погнул. Выкинул и погнул…»

Без Глока она чувствовала себя голой. Кто-то становится неуверенным без каблуков, кто-то со слишком глубоким вырезом декольте, кто-то тушуется, оставшись без трусов и бюстгальтера, а она чувствовала себя обнаженной, лишившись оружия.

Старое не вернешь, новое не купишь.

Дерьмо.

Тот пистолет так и не нашли. Или нашли, но отпечатки смазались – так или иначе, из полиции за ней никто не пожаловал. Легче ли? Полиция – не худшее на свете зло. Куда хуже сумасброды, психопаты, безумцы и преследующие одиноких девиц маньяки, а в том, что она повстречалась именно с маньяком, Яна не сомневалась – он следил за ней, следил целый день. Не увидел на улице случайно, не наткнулся взглядом в баре – он ждал ее.

А после попросил потрогать за руку и выбросил на парковке.

Чертов псих.

Ей хотелось не просто уехать – ей хотелось стать невидимкой, натянуть на лицо маску, а на голову лыжную шапочку и навсегда, как какому-то преступнику, затеряться в толпе.

Но как сбыться мечтам, когда с утра пораньше требуется вставать, покидать привычную заваленную книгами комнатушку, трястись, умирая от холода и беспокойства, в стылом трамвае, вставать за прилавок, зарабатывать на пропитание…

А покупатели шли беспрерывным потоком.

– Мне одну пиццу и «Греческий»…

– Кока-колу и пепперони…

– Мне «фишер» и шоколадно-банановый коктейль…

– Салат «Флорида»…

– Кесадилью…

– Картофель-фри…