Учитель - Катерина Даймонд (2019)

Он показал охраннику пропуск, приложил к электронному замку карточку и открыл дверь. Вышел на улицу и глубоко вдохнул. Голова кружилась, вновь подступала тошнота. Дэвид поднял руку, и такси сразу остановилось. Идти на станцию Кингс-Кросс он не мог: оказаться в толпе сейчас было совсем некстати.

Устроившись на заднем сиденье, Дэвид достал телефон и пролистал длинный список номеров. Отыскал нужное имя и нажал зеленую кнопку.

– Набранный вами номер отключен или находится вне зоны обслуживания, – любезно сообщил электронный голос.

– Проклятье!

Дэвид нашел другое имя и снова нажал кнопку.

– Алло! – ответила женщина.

– Здравствуйте, это Патрисия Стоун?

– Да. С кем я разговариваю?

– Я – Дэвид, друг Джефа. Дэвид Карутерс. Могу я с ним поговорить? Он дома?

– О! Вы – тот самый Дэвид, который ведет новостные программы? Да, он иногда о вас говорил… простите, Джефа нет. То есть… он умер.

– Когда? – прошептал Дэвид непослушными, онемевшими губами.

– Несколько недель назад. Прошу извинить за то, что не сообщила о похоронах. Не думала, что вы по-прежнему поддерживали отношения.

– Как… – Он не хотел знать, как именно умер Джеф, но слово вырвалось само собой.

– Видите ли, объяснить непросто. Дело в том, что он покончил с собой. – Голос звучал ровно и бесстрастно, будто жена заранее предвидела возможность подобного исхода и смирилась с постигшим горем.

– Спасибо, Патрисия. Сочувствую вашей утрате. – Телефон щелкнул и умолк; Патрисия Стоун отключилась, не попрощавшись.

Дэвид набрал другой номер.

– Алло! Кто это? – нетерпеливо спросил встревоженный немолодой мужчина.

– Дэвид Карутерс. – Вновь произнеся собственное имя, он поморщился.

– Значит, ты слышал?

– Джеф тоже мертв.

– Йена изуродовали, связали и оставили в лесу на съедение зверям.

– Значит, это действительно он?

– Да. А Стивен умер в Париже. Я пытался что-нибудь выяснить, полиция ссылается на естественные причины, однако явно что-то скрывает: прямого ответа добиться не удалось.

– Я звонил Стиву, но телефон отключен. Сначала решил, что это просто старый номер. Что же теперь делать?

– Вряд ли он доберется до нас. Ты, Дэвид, – публичная персона, знаменитость, а чтобы напасть на меня, вообще надо быть полным идиотом.

Карутерс не понял, для чего потребовалось называть его по имени: то ли ради подтверждения, то ли из высокомерия. В любом случае тон показался отвратительным, и он отключился.

Дэвид заплатил таксисту и с опаской вошел в квартиру, однако комнаты выглядели спокойными, нетронутыми, все оставалось на своих местах. Он налил себе виски и добавил льда из холодильника. Снял галстук, опустился на диван, включил телевизор и начал просматривать каналы в поисках новостей. Знать ничего не хотелось, и все же рука сама тянулась к пульту, как тянется язык к больному зубу. Сообщения ограничивались общими комментариями, не вдаваясь в подробности. Однако сознание сохранило мельчайшие детали давних событий. Дэвид помнил того мальчика, которому удалось скрыться, и других – тех, кому повезло значительно меньше. Помнил и лица друзей, наслаждавшихся страданиями подростков. Не забыл, как стоял в центре и выносил приговоры: всегда любил выступать перед публикой.

Дэвид допил виски и выключил телевизор: надо было выйти на улицу, где-то скрыться, а не сидеть здесь, ожидая конца. Хотел встать, но ноги подкосились. Разбив стеклянный кофейный столик, он рухнул на пол. Постарался пошевелиться, но тело не слушалось, словно налитое свинцом. Посмотрел вверх и увидел одного из тех, о ком только что думал.

– О, пожалуйста! Пожалуйста, не мучь меня! – закричал Дэвид, когда человек втащил его обратно на диван. Он хотел схватить убийцу за руку, но получил удар по лицу, потерял равновесие и попытался упереться руками в спинку. Пальцы онемели, а ладони болели, будто их кололи иголками.

– У нас мало времени.