Учитель - Катерина Даймонд (2019)

– Мне необходимо срочно уйти, – с трудом дыша, проговорила Эбби и бросилась к двери.

– А как же торжественный ужин? – ехидно осведомилась Джемма, но Эбби не услышала вопроса.

Она ворвалась в квартиру Паркера: благо дверь была открыта. Он стоял у окна, засунув руки в карманы и глядя на теннисный корт на противоположной стороне улицы. Салли преданно лежала у ног с грустным выражением на красивой собачьей морде. Увидев Эбби, лишь приподняла брови и тихо заскулила. Она чувствовала состояние хозяина, но не знала, как ему помочь. Эбби подошла к Паркеру, он слегка повернул голову, показывая, что знает о ее присутствии, и снова устремил взгляд в пространство.

Она обняла его за талию и зарыдала в спину, но он не пошевелился, продолжая наблюдать за парным матчем любителей. Эбби ощутила под рубашкой мышцы, сразу вспомнив адские муки, которые ему пришлось вытерпеть, и запечатленные на фотографиях нечеловеческие позы.

– Я нашла комнату, – прошептала она.

Понял ли он, о какой именно комнате идет речь? Может, нужно объяснить? Но Паркер тяжело вздохнул, отстранился, и сразу стало ясно, что объяснять ничего не надо. Он точно знал, что за комнату она обнаружила. Эбби боялась, что стыд встанет между ними непреодолимой стеной. Паркер повернулся, лицо оставалось спокойным, однако глаза смотрели с пронзительным вниманием. Привлек Эбби к себе, обнял, и теснившиеся в сознании вопросы отступили – в эту минуту хотелось молчать, ощущая его близость и тепло. Пытаясь успокоить, Паркер погладил ее по волосам. Он взял на себя роль защитника, и Эбби вдруг подумала, что не достойна сочувствия. Неостывший гнев и ненависть к собственным обидчикам больше не имели значения. Все, кроме Паркера, казалось мелким и неважным. Мысли о себе растворились, хотелось одного: любой ценой сберечь и оградить его. Новая ненависть наполнила душу. Чувство справедливости взывало к отмщению, а для этого требовалось выяснить, кто совершал зверские пытки, кто причинял боль и увечья. Всем своим существом Эбби стремилась призвать преступников к ответу.

– Все хорошо, Эбби, все будет хорошо, – промолвил Паркер и снова провел ладонью по ее волосам, однако от нее не утаились ни его сомнения, ни вырвавшийся из груди печальный вздох.

– Родители умерли, когда мне было десять лет. Единственным родственником оставался дед, поэтому пришлось переехать в его поместье. Он был богатым уважаемым человеком. До этого я видел деда лишь однажды: отец его ненавидел. Прежде чем поступить на работу в музей, он преподавал историю в частной школе. – Паркер говорил спокойно, монотонно и безразлично, как будто читал ресторанное меню.

– Твой дед был директором?

– Да. Думаю, пришел в музей, потому что очень любил его. Отец много об этом рассказывал. Дед определил меня в школу Черчилл, однако я отказался подчиниться. Раньше меня учили дома, поскольку по роду работы родителям приходилось много путешествовать. Оказываясь в новой, незнакомой стране, я с трудом вписывался в местную школьную систему, да и с детьми сходился нелегко. А дед верил в дисциплину, во всем руководствовался строгими правилами и не скрывал своего разочарования. Мы плохо ладили. – Паркер снова вздохнул и слегка отвернулся – так, чтобы Эбби не смогла смотреть ему в лицо.

– Что же ты сделал? – Она вспомнила своего отца, подумав, до чего же ей повезло. Попыталась обнять Паркера, однако тот отступил и нервно стиснул руки.

– Начал пропускать школу и подружился с одним мальчиком. Нейтан месяцами жил на улице, потому что убежал из дома. Время от времени я приглашал друга к себе, чтобы он смог принять горячий душ и поесть. Однажды деду позвонили из школы и сообщили, что я пропустил занятия, сказавшись больным. Он вернулся домой, увидел в моей комнате Нейтана в одном полотенце и обезумел от бешенства.

– Почему?

– Я пытался что-то объяснить, но дед не хотел меня слушать. – Паркер перевел дух и взглянул блестящими от слез глазами.