Раскаленный добела - Джилл Шелвис

А потом была прошлая ночь. Гриффин мог бы пойти на это, покопаться в том, что она была готова дать, но он не сделал так, и это очаровало ее. Она тоже испугалась, но до конца не понимала почему.

Гриффин закончил полоскание и встретился с ней взглядом в зеркале.

— Что происходит в твоей голове? — спросил он.

— Я просто стою здесь и удивляюсь, как я вообще оказалась здесь в эти выходные.

Он выключил раковину.

— Хм-м-м.

— Ты же знаешь, я застряла. Все, что мне нужно было сделать, это бросить тебя. — Она пожала плечом. — Бросить тебя и уйти. Таковы были мои инструкции. А потом я смогла бы улететь обратно в Сан-Диего.

— И все же ты осталась.

— И все же я осталась, — согласилась Линди и скрестила руки на краю плитки, чтобы можно было опереться подбородком на руки, когда вода хлестала по ней.

Холодная вода. И ей было все равно.

— Я осталась, когда все пошло наперекосяк.

— Почему было противозаконно — помогать деревне, которую ты любишь?

Линди не знала. Она хотела, чтобы все было черно-белым, и в своем мире она делала все возможное, чтобы было так. Гриффин, как и Сан-Пуэбла, был не черным или белым, а ужасающей смесью, которую она не могла понять.

— Помощь не противозаконна, — сказала она. — Остаться здесь.

Мужчина отложил зубную щетку и повернулся к ней лицом, и хотя он мог бы попытаться взглянуть на нее, но продолжал смотреть на нее своими голубыми глазами.

— Это еще почему?

— Я армейское отродье. Мы никогда не останавливались настолько, чтобы осесть где-нибудь, не говоря уже о том, чтобы влюбиться в это место. Но здесь… — она пожала плечами. — Я немного успокоилась, и это страшно.

— Почему же?

— Потому что если тебе не все равно, ты можешь пострадать.

Его голос вдруг стал пугающе нежным.

— Тебя кто-то обидел, Линди?

— Нет, не специально. Но… люди, в конце концов, уходят. — Поскольку это было шокирующее признание, она отвернулась, чтобы посмотреть на воду. — И я понятия не имею, почему только что сказала тебе об этом.

— Потому что вода остыла, и ты замораживаешь свой мозг, но, конечно, ты слишком упряма, чтобы признать это. — Мужчина протянул руку, коснувшись ее плеча и спины, повернул ручку и выключил воду.

Внезапная тишина казалась оглушительной.

Когда Гриффин поднял руку, она вытянула шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Линди чувствовала себя окруженной им, и все же он едва касался ее.

О, Боже, о, Боже. Стянув полотенце с кафельной стены, она обернула его вокруг себя, убедившись, что все тело было скрыто, которое чувствовало себя поразительно, потрясающе, полностью проснувшимся и готовым действовать.

Тогда и только тогда она отдернула занавеску и вышла из душа, стоя перед Гриффином, вода стекала по ее рукам и ногам с волос.

Его дерзкая, озорная улыбка давно исчезла.

Линди была совершенно уверена в том, что сама не смогла бы улыбнуться, чтобы спасти свою жизнь.

Его голос звучал хрипло.

— Линди…

— Мне нужно спросить, — прошептала она в душную комнату. — Что за демоны заставили тебя встретиться с этим огнем вчера, когда ты этого не хотел, и что заставит тебя встретиться с ним снова сегодня?

Какое-то время мужчина даже не дышал, потом медленно покачал головой.

— Все очень сложно. — Протянув руку, он провел пальцем по ее влажному подбородку. На этот раз его улыбка была душераздирающе печальной. — Чрезвычайно сложно.

Глава 10

Когда рассвет загорелся красным и оранжевым в небе, освещая лес, скалы, завесу дыма, Нина вошла в парадную дверь маленького, но ухоженного дома, который она делила с отцом — как раз в тот момент, когда он уходил.

Том почесал затылок и внимательно посмотрел на свою драгоценную единственную дочь.

— Я получил твою записку. Что значит, ты хочешь поехать домой с Линди? Линди дома.