Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

– Вы можете задавать любые вопросы, инспектор, не опасаясь ранить мои чувства, – твёрдо ответил Матиас Крэббс. – Я знаю, когда следует оплакивать потерю, а когда необходимо забыть о сантиментах.

Оливер кивнул и перелистнул несколько страниц блокнота. В тишине шуршание бумаги не смогло скрыть тонкий треск, донёсшийся из-за открытого окна. Инспектор резко вскинул голову и замер, но подозрительный звук больше не повторился.

– Среди вещей покойной мы обнаружили футляр для очков. Мисс Белфорт была близорука? Вы замечали, что она носит очки?

– Нет, никогда, – Матиас Крэббс удивлённо покачал головой. – Она уверенно работала и с материалами для моих мемуаров, и с редкими изданиями, которые я коллекционирую. Я бы не сказал, что она вела себя, как человек, которому требуются очки.

– А о родственниках вам что-нибудь известно? Вы собирались пригласить кого-нибудь из них на церемонию бракосочетания?

– У Айрис была дальняя родственница, что-то вроде двоюродной тётки по матери, но у них были напряжённые отношения. Та желала, чтобы племянница продолжала научную карьеру, а о браке и не помышляла. Довольно деспотично навязывать такие взгляды юной цветущей девушке, вы не находите? Айрис рассказывала, что тётка всегда её недолюбливала. Поэтому приглашать её в Гриффин-холл мы не собирались.

– Вынужден сообщить вам ещё одну неприятную новость, мистер Крэббс. Это касается полковника Блакетта из коттеджа «Вязы». Сегодня утром он был обнаружен в своём доме мёртвым. Свёл счёты с жизнью при помощи наградного оружия.

– Боже мой, – медленно произнёс Крэббс. Лицо его побледнело под загаром, кайма тонких губ стала синеватой. – Как это возможно? Мы виделись с ним во вторник, он собирался навестить сестру в Борнмуте.

– В последнее время вы не замечали, чтобы полковник Блакетт выглядел подавленным, чем-то озабоченным?

– С чего бы ему быть подавленным, инспектор? Блакетт, выйдя в отставку, вёл тихую размеренную жизнь, наслаждаясь покоем сельской местности. Он овдовел лет десять назад, но у него превосходная кухарка и добротный дом с приличным садом.

В голосе Крэбса сквозило возмущение по поводу, что человека, имеющего подобные жизненные блага, можно заподозрить в унынии.

– А вам известно, каково материальное положение полковника? Не испытывал ли он денежных затруднений в последнее время?

– Об этом мне ничего не известно, инспектор. Характер наших отношений с полковником не подразумевал подобных откровений, – тон Матиаса Крэббса был сух, он ясно давал понять, что детектив совершил недопустимое для полицейского нарушение этикета.

Оливер уже приготовился выразить хозяину Гриффин-холл смиренные извинения, но тут двери гостиной распахнулись, и на пороге возник Киркби с коричневым бумажным пакетом в руках, а за его спиной маячил старший констебль Лэмб.

– О, сэр, мистер Крэббс, – сержант учтиво кивнул и взволнованно переступил с ноги на ногу.

По суетливым движениям помощника и по тому, в каком беспорядке пребывал щегольский костюм и каким торжеством светились его круглые совиные глаза, инспектор заключил, что обыск принёс ощутимые результаты. Он поспешно встал, любезно поклонился Матиасу Крэббсу и вышел в холл, сделав подчинённым знак следовать за ним.

– Во-первых, и это относится к вам обоим: вы не должны вот так врываться. Здесь не полицейский участок, – инспектор говорил уважительно, но твёрдо. – А во-вторых, что такого важного вы обнаружили? Это не могло подождать?

– Нет, мистер Оливер, сэр, – сержант раскрыл пакет и осторожно, за уголок, вынул из него пачку писчей бумаги в кожаном футляре с замочком, а потом два толстых карандаша с угольными грифелями. – Я подумал, что вам необходимо как можно быстрее взглянуть на это.

Инспектор вытащил носовой платок и со всеми предосторожностями осмотрел находки. Уже открывая футляр с бумагой для писем, он догадался, что именно обнаружили полицейские во время обыска в Гриффин-холле.