Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

Они ехали ещё с полчаса в уютном молчании, а когда прибыли на место, то дождь прекратился, и через просветы в облаках выглянуло робкое солнце. Вивиан вышла из автомобиля, поправила шляпку и увидела далеко внизу скалы, своими очертаниями напомнившие ей корабль, лежащий на боку и вперивший в небо уцелевшую мачту. За ними, будто широкая атласная лента, виднелась тёмно-синяя кромка моря. Запах водорослей и соли – острый, даже резковатый, но по-своему приятный – проник в её ноздри и вызвал странное щемящее чувство. Крики птиц и мерный шум волн и ветра заполняли всё видимое пространство, от рыжих вересковых холмов с нагромождениями скальной породы до слоистой облачной массы, сквозь которую пробивали дорогу солнечные лучи.

На минуту девушка вообразила себя героиней английской пьесы: в голове молниеносно промелькнули эскизы костюмов, причёсок и варианты сценического грима; декорации, изображающие английскую гостиную так, как её представляют себе американские зрители; даже перипетии сюжета мелькнули яркими статичными картинками. Однако сейчас фантазии не сумели привычно взять Вивиан в плен, показавшись ей на фоне окружающей её действительности блёклыми небылицами, не более того. Пейзаж, расстилающийся перед ней, ничем не напоминал выжженную солнцем Калифорнию с её типовыми городками и бесконечными стандартизированными бензиновыми станциями. Это походило на путешествие в машине времени: легко было вообразить себе, что здесь, на побережье Восточной Англии, так и продолжается эпоха правления династии Тюдоров.

От стен старинного аббатства, окружающих внутренний двор, сохранились одни руины, но арочная галерея, поросшая мхом, была ещё цела. Неподалёку виднелась полуразрушенная часовня, вокруг неё стелились, терзаемые порывами ветра, заросли ракитника. Выцветший на солнце дрок плотным ковром покрывал камни, оставшиеся от внешней стены аббатства, и вкрадчивая повилика наглухо оплела ржавые останки кованых ворот.

Эштон пропустил Вивиан вперёд, и она пошла, не оглядываясь, по мягкой траве, с жадностью впитывая атмосферу запустения, в которой, однако, не чувствовала ничего враждебного. Ветер пробирался в рукава её блузки, трепал плотный твид юбки и норовил выхватить из рук сорванный по дороге цветок дикой розы.

Её спутник отстал, разглядывая каменную кладку галереи, и Вивиан какое-то время бродила по руинам одна, вопреки здравому смыслу чувствуя себя защищённой и неуязвимой среди каменных обломков старинного аббатства. Влажный солёный ветер охлаждал её разгорячённые щёки, тягостные мысли об угрозе, нависшей над ней, отступили, и эта передышка вернула ей веру в себя, укрепила её дух.

Снова пошёл дождь, вынудивший Вивиан искать укрытие в полуразрушенной часовне. Войдя под её своды, она обнаружила там Джереми Эштона. Он стоял у каменного пролома в стене – может быть, здесь когда-то была дверь, а может, низкое окно, – и смотрел вдаль с видом задумчивым и умиротворённым.

– Спасибо, что привезли меня сюда, – сказала Вивиан с искренней благодарностью. – Это странно, но мне ещё нигде не было так спокойно.

Под сводами часовни её голос звучал глухо, будто растворяясь в древнем безмолвии, пропитавшем каменные стены.

– Да, это удивительное место, – кивнул Эштон, поворачиваясь к ней. – Я рад, что вы сумели это почувствовать. А теперь расскажите мне, что у вас стряслось, и отчего вы так напряжены. И я не поверю, что смерть Айрис Белфорт, которую вы даже не знали, могла привести вас в такое состояние.

– С чего вы взяли, что я попала в беду?

– Это видно по тому, как вы отчаянно притворяетесь, что у вас всё в полном порядке.

Неожиданно для себя Вивиан рассказала, как по глупости угодила в сети, расставленные братьями Люгер. Здесь, в часовне, на крыше которой гнездились крачки, а на одной из стен сохранилось изображение распятия, события последнего месяца показались нелепым вздором, сюжетом для второсортной киноленты.