Мертвый город - Камилла Стен (2019)

Он глубоко чтил Библию, пастор Матиас. По его словам, проштудировал ее четыре раза от корки до корки и считал, что каждый настоящий христианин должен сделать то же самое. Айна тоже взялась за Священное Писание. Читала понемногу каждый вечер, если верить письмам. Пастор Матиас попросил ее о помощи в создании молодежной группы по изучению Библии. Ее прямо распирало от радости и гордости…»

Бабушкин голос становился более монотонным, когда она говорила об Айне. Словно ей так было проще справиться с эмоциями…

– Что это? – слышу я голос Эмми у себя за спиной. Слегка вздрогнув, поворачиваюсь и коротко отвечаю:

– По-моему, комната для каких-то встреч. Или офис, – добавляю я, когда на глаза мне попадаются листочки, лежащие кучей на обтянутом вельветом сиденье одного из стульев.

Я поднимаю их и осторожно перебираю пальцами. Они часто исписаны чернилами, немного корявым почерком. За долгие годы бумага пожелтела и выцвела, но записи еще можно прочитать.

Я не осмеливаюсь держать эти листки в руках – из опасения, что они рассыплются в прах. Мне неизвестно, насколько хрупкой становится бумага через шестьдесят лет, поэтому я кладу их на стол и, наклоняясь вперед, пробую разобрать написанное на самом верхнем листке.

Тому, кто честен и верен Господу, не нужны никакие тайны.

– Что это такое? – спрашивает Эмми, пока я пробегаю глазами по строчкам.

– По-моему, проповедь, – отвечаю я.

Чистому сердцу нет необходимости ничего скрывать, будь то от Господа или от других. Вы хотите спрятаться, вы хотите сбежать от Его всевидящего ока и света истины, укрыть то темное, что есть внутри, то, чего вы стыдитесь. Это дьявол говорит в вас. Та гнилая толика, которая избегает света, поскольку души ваши не знают страха. Они тонут под тяжестью зла. Они хотят видеть, что Господь обратил на них Свое внимание.

Только полностью смирившись, вы сможете рассчитывать на Его благосклонность. Только отказавшись от своей мирской собственности, своих жалких мирских мыслей и хлопот, сумеете очиститься. И только очистившись, сможете стать свободными.

– Не особенно великодушно, – замечает тихо Эмми.

– Да, уж это точно, – соглашаюсь я.

Над нашими головами раздается грохот. Я вздрагиваю, поднимаю глаза от бумаги и вижу, как на оконное стекло падают первые капли дождя.

– Дьявол, – ворчу я и сжимаю зубы до боли в скулах. Мои надежды на то, что дождя не будет, не оправдались.

– Нам надо вернуться к машинам, – говорю я Эмми, складываю бумаги в стопку и, сняв свой рюкзак, осторожно засовываю их в него.

– Почему? – спрашивает она. В ее тоне нет и намека на скепсис, что немного удивляет меня. Эмми просто просит объяснения?..

– Это самая высокая постройка в Сильверщерне, – говорю я. – Если молния ударит в церковный шпиль, нежелательно, чтобы мы были внутри. И вообще, небезопасно оставаться в давно заброшенном здании во время сильного дождя. Порой старые конструкции не выдерживают этого, они могут обрушиться под весом воды.

Эмми кивает.

– Я скажу другим, – говорит она и, не дожидаясь моего ответа, направляется к двери и кричит остальным, находящимся в церкви: – Эй, нам надо вернуться к машинам!

– Почему? – кричит ей в ответ кто-то из наших мужчин.

– В дождь здесь небезопасно, – объясняет Эмми. – Собирайтесь, мы уходим.

Они, похоже, не протестуют. Хотя чему тут удивляться… Ведь так сказала Эмми, а люди обычно следуют ее указаниям, поскольку, в ее понимании, так они и должны поступать. Я всегда завидовала ей на сей счет.

Застегиваю рюкзак, а когда выпрямляюсь, вижу, как небо за окном освещает вспышка молнии.

Снаружи бушует настоящая весенняя гроза. Типично, что она разразилась именно сейчас, отнимая у нас драгоценное время. Но, если повезет, это не затянется надолго. Грозы обычно быстро проходят.

– Ты закончила? – спрашивает Эмми, заглядывая в дверной проем.