Мертвый город - Камилла Стен (2019)

Как бы я хотела, чтобы Туне не спала сейчас, хотела бы услышать в темноте ее хорошо знакомый голос… Как она в присущей ей скептической манере назвала бы меня дурой и сказала, что худшее, о чем нам стоит беспокоиться здесь, так это о встрече с проснувшимся от зимней спячки голодным медведем, который, бродя по Сильверщерну среди ночи, может увидеть в нас крайне привлекательную добычу…

Однако сейчас Туне крепко спит, а я – единственная, кто бодрствует.

И мне ужасно одиноко.

Я сразу начинаю думать о бабушке. Как она лежала в маленькой кровати в Стокгольме, тяжело перенося беременность, вне себя от беспокойства. О ее последнем письме…

Я читала его множество раз. Так часто, что сейчас помню его текст наизусть.

«Последнее письмо, которое я получила, пришло в конце августа. Мне тогда почти подошел срок рожать. То лето выдалось холодным, но погода изменилась в конце июля, и август получился ужасным. Казалось, воздух стоял совершенно неподвижно. Было трудно даже говорить, тем более двигаться. Я не слышала ничего ни от мамы, ни от Айны почти целый месяц и очень беспокоилась, но боль и жара забирали бóльшую часть моего внимания.

Письмо оказалось коротким, а почерк Айны в нем отличался от ее обычного, которым она так гордилась, где аккуратно выведенные буквы стояли ровными рядами. В виде исключения оно было небрежно написано на заляпанной пятнами бумаге.

„Время истины пришло, – такими словами оно начиналось, и далее все шло в том же духе. – Борьба началась. Светоносец указал нам правильный путь. Мы позаботимся о зле, проросшем среди нас, так, как Библия объяснила нам это. Какое блаженство жить ради Господа! Раньше я не испытывала ничего подобного. Возвращайся домой, Маргарета. Приезжай и присоединяйся к нам.

Твоя сестра Айна“

Как ты, конечно, понимаешь, я места себе не находила от беспокойства и попросила у твоего деда разрешения посетить Сильверщерн. Даже его охватило волнение, когда он прочитал письмо. Но я не могла поехать. Я же была на девятом месяце и с трудом стояла на ногах.

Поэтому твой дед отправился туда сам.

Он прихватил с собой своего лучше друга Яна, на случай если ему понадобится какая-то помощь. В 09:13 они сели на Центральном вокзале Стокгольма на поезд, идущий до Сундсвалля, и там пересели на другой, до Сильверщерна. У них ушло одиннадцать часов, чтобы добраться до него. В то время поезда ходили медленнее. Мне следовало приготовить им с собой бутерброды, но из-за переживаний и плохого самочувствия я не смогла сделать это.

Твой дед и Ян прибыли в город вечером, когда уже начинало смеркаться. На станции было пусто и тихо; они не заметили ни одной живой души поблизости и медленно пошли в сторону центра города.

Дома, отбрасывая длинные тени, стояли безмолвными великанами по обеим сторонам их пути. Время от времени дед и Ян стучали в ту или иную дверь, чтобы спросить дорогу (твой дед давно не был там и не смог найти жилище моих родителей, особенно когда все постройки как две капли воды напоминали одна другую), но нигде не получили ответа.

А потом, дойдя до площади, они увидели страшную картину.

Посередине ее стоял столб, а к нему было привязано безжизненное тело. Убогая Гиттан, наверное, находилась там уже много дней, поскольку над ней кружили птицы, а сама она успела сильно распухнуть от небывалой жары. Ее залитое кровью лицо было изуродовано до неузнаваемости, а вокруг валялись использованные для казни камни. Круглые и плоские, отполированные водой и принесенные с берега озера, местами они были испачканы кровью и волосами.

Твой дед и Ян просто окаменели при виде этого зрелища. Они не знали, что им делать, и сначала хотели снять ее, но до них быстро дошло, что Биргитту уже не спасти. Она умерла несколько дней назад. Вместо этого они побежали к стоявшей с открытой дверью школе в надежде найти кого-нибудь, кто смог бы помочь.

Но та оказалась пустой.