Попаданка на факультете пророчеств - Ксения Власова (2020)

Я захлопала глазами. Память подсказывала, что покупка платья здесь не считалась чем-то особенным. Во всяком случае, не у класса, к которому принадлежали Амелия и Элизабет.

Видимо, почувствовав мое замешательство, она укоризненно посмотрела на меня и немного обиженно пояснила:

— Мое подвенечное платье, дорогая… Неужели вам совсем не хочется взглянуть на него?

Честно говоря, ни капли. Вот Адамсон, наверное, оживился бы, заслышав такое предложение, но меня наряд Элизабет волновал меньше всего. В конце концов, мои шансы не дожить до ее свадьбы с каждым днем лишь возрастали.

Я вздохнула. Не имело значения, что на этот счет думаю я. Важно, что Амелия непременно отправилась бы к подруге, чтобы полюбоваться подвенечным платьем. Значит, и мне придется поступить так же, а иначе у Элизабет могут возникнуть вопросы.

— С удовольствием навещу вас, — улыбнулась я.

ГЛАВА 13

Мы договорились, что визит я нанесу после обеда. У Элизабет как раз закончилась лекция, и она направилась домой, освежиться и подготовить бабушку к приезду гостей.

Память запоздало откликнулась чередой воспоминаний. Элизабет была магом-целителем, как ее жених Эванс. В отличие от него она не посвятила всю свою жизнь медицине, реализовав свой дар лишь частично. Она преподавала на факультете целительной магии и изредка брала в больнице академии смены, но отрабатывала не все часы. Как девушке из благородного сословия, ей это прощалось. До сих пор в обществе царило мнение, что основная задача леди — выйти замуж и родить детей. Если при этом она продолжит заниматься магией — хорошо, а нет, так и вовсе отлично. Наверное, именно этим и объяснялось снисходительное отношение магов-мужчин к коллегам-женщинам, которое и я нередко чувствовала на себе.

Элизабет жила в родовом поместье, расположенном в получасе езды от академии. Помнится, родители запретили ей даже думать об общежитии, посчитав это дурным тоном. Забавно, что Амелия на социальной лестнице стояла выше подруги, но такая мысль в голову ни ей, ни ее родственникам не приходила.

Перед поездкой я заглянула в больницу, где немного посидела рядом с Грифлендом. Он еще не приходил в себя, но встреченный в коридоре Эванс дал мне самый оптимистичный прогноз.

Мне пришлось одолжить лошадь в конюшне академии. К сожалению, там не нашлось свободных экипажей. Я бы предпочла добраться до Элизабет каретой, но выбирать не приходилось. Этикет, довольно жесткий в других случаях, разрешал дамам недолгие прогулки верхом в одиночестве, поэтому мой визит к подруге не противоречил никаким нормам морали. А жаль! Это был бы отличный повод остаться дома.

Холодный пронизывающий ветер, царивший здесь с самого моего появления, сегодня утих. На небо выглянуло тусклое осеннее солнце, но от его робких лучей на душе сразу стало веселее. Лошадь мне попалась смирная, тело отлично помнило все навыки верховой езды, и я расслабилась. Забавно, что мышечная память, в отличие от интеллектуальной, приступами амнезии не страдала.

Когда за спиной раздался звук лошадиных копыт, я нервно оглянулась и тут же выдохнула с облегчением. Меня нагонял Блэк. Он восседал на крупном черном жеребце, с цветом которого гармонировала его темная одежда. Прищурившись, я потрепала по холке свою белоснежную кобылку и чуть снизила темп, позволив Блэку быстро поравняться со мной.

— Мисс Бартон, — сказал он, придерживая своего коня. В его правой руке были зажаты поводья, а в левой — трость. — Боюсь показаться навязчивым, но вынужден напроситься к вам в сопровождающие.

— Вынужден? — уточнила я, внутренне хмыкнув.

— Мне кажется, — рассудительно заметил он, и его синие глаза сверкнули при взгляде на меня, — вам не стоит сейчас оставаться одной.

Прозвучало высокопарно и даже романтично, но я нахмурилась, легко уловив подтекст: может случиться беда.