Попаданка на факультете пророчеств - Ксения Власова (2020)

— Ваш наряд произвел фурор, — сказала я и торопливо вытащила из кармана длинной широкополой юбки визитку леди Ровеллы, припрятанную специально для Адамсона. — Вот, — я положила ее на стол, — кое-кто проявил интерес к вашему таланту.

Адамсон немигающим взглядом впился в небольшую глазурованную визитку с изображением ветвей винограда и витиевато выведенным именем посередине.

— Сама… Леди Гера?!

— Вас это удивляет?

— У нее невероятный вкус! Вы видели ее платья? Это же… — он глотал ртом воздух, явно не в силах закончить фразу.

— М-м-м… — неопределенно протянула я, ладонями расправляя юбку и проверяя в зеркале свою прическу. В этот раз мне удалось сносно заколоть волосы и убрать их наверх, поэтому я чувствовала себя немного увереннее, чем раньше.

— Страсть! — наконец выдохнул Адамсон.

— Вы о чем? — с подозрением спросила я, сразу мнительно вспомнив о Грифленде и о возможных слухах. — Меня страсть не интересует, так и знайте!

— Да при чем здесь вы, — отмахнулся он. Его взгляд приобрел мечтательное выражение. — Страсть всегда пронизывает наряды леди Ровеллы Гера. Она так смела и оригинальна в выборе образов для светских приемов…

— Ах, вы об этом, — сконфуженно сказала я. — Да, вынуждена с вами согласиться.

Адамсон схватил меня за руку и в волнении сжал мою ладонь тонкими пальцами. Я воззрилась на него в полном замешательстве.

— Что мне делать, мисс Бартон? Единый, что делать?! — с жаром воскликнул он.

— Для начала — написать леди Ровелле, — твердо сказала я, осторожно высвободив свою руку из его мертвой хватки. — И только после этого спрашивать совета у Единого.

Адамсон закивал, смотря на меня, как прихожанин на священника — с уважением и надеждой.

— Вы правы, мисс Бартон. Я так волнуюсь, так волнуюсь…

— Пустое, — заверила я. — Вы справитесь.

С этими словами, сказанными и для него, и для себя, я шагнула к порогу кабинета ректора и уверенно толкнула дверь.

Ректор сидел за столом и, нахмурившись, вчитывался в какой-то лист бумаги, который держал на весу, перед своим лицом. Заслышав звук открываемой двери, он посмотрел на меня, отложил лист в сторону и проговорил:

— Мисс Бартон, я рад, что вы зашли.

Его интонация говорила ровно об обратном, но я сделала вид, что не заметила этого и улыбнувшись, прошла к столу и остановилась возле стула с высокой спинкой.

— Мистер Саймон, простите, что отвлекаю вас от дел… — потупившись, сказала я.

Ректор задумчиво посмотрел на меня, как вероятно мангуст смотрит на змею, прежде чем вступить в бой, и рассеянно вернул мне любезность:

— Ну что вы, мисс Бартон. Это мне неловко, что я отрываю вас от заслуженного отдыха в редкий выходной день. Прошу вас, — он указал рукой на стул, — присаживайтесь.

«Разговор предстоит долгий», — эти слова не сорвались с его губ, но подразумевались.

Я аккуратно опустилась на стул и сложила руки замочком на коленях.

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — как можно наивнее спросила я.

Не прокатило.

Ректор пододвинул мне газету. Она была открыта на той странице, где красовалась моя фотография. Не самая удачная, к слову.

— Об этом, мисс Бартон. Помнится, когда я у вас спрашивал о предсказании, вы сказали, что не видели лица жертвы.

— Понимаете…

— Могу ли я истолковать ваши недавние слова как наглую ложь?

Я сглотнула от такой бескомпромиссной постановки вопроса. Ладони вспотели, по спине побежали мурашки. Ректор смотрел прямо и жестко. Он больше не напоминал заботливого дядюшку — друга семьи. Нет, сейчас это был разгневанный начальник, с трудом сдерживающий свои эмоции. Впрочем, ни один начальник прежде не вызывал у меня желания спрятаться под стол. Даже в том, как ректор протирал пенсне, мне виделось что-то угрожающее.

— Я бы не стала использовать именно это определение… — неуверенно проговорила я.