Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Доктор Кристина ни капли не удивлена, увидев меня в своем кабинете. Не удивлена и я. Она расспрашивает меня о семье, и я рассказываю ей о Майкле. Последние месяцы многое стерли из моей памяти. Каким он был? Я старательно припоминаю всякие мелочи. Его смех и невообразимо гибкие руки, двигавшиеся, будто на шарнирах. Его каштановые локоны, мягкие и курчавые, как у младенца. Его большущие карие глаза. То, как он называл меня «дружище» и брал с собой в палатку, разбитую на заднем дворе, чтобы я потусила с ним и его друзьями. Он не сторонился меня, как обычно старшие братья чураются младших сестренок, хотя, конечно, и у нас с Майклом не обходилось без драк. Однако я всегда твердо знала, что Майкл меня любит и хочет, чтобы я была рядом.

Доктор Кристина говорит, мне надо смириться, принять жизнь такой, какова она есть, и понять, что не все в ней подвластно моей воле. Лишь об одном доктор Кристина умалчивает – впрочем, слова тут излишни, – что смириться с этим выше моих сил.

Я по-прежнему хожу на сеансы химиотерапии, но не поднимаюсь наверх, в палату к Белле. Сижу в холле, читаю рабочую почту и жду, когда Белла закончит и уедет домой.

В следующую среду, когда я, пристроившись на бетонном подоконнике, по низу которого вьется листва какого-то искусственного дерева, просматриваю документы, мимо меня неторопливо проходит доктор Шоу.

– А, Шалтай-Болтай, – зычно восклицает он.

Я испуганно вскидываю глаза и от неожиданности чуть не шлепаюсь на пол.

– Привет, – здоровается он.

– Привет.

– И кого вы тут ждете?

– Беллу.

Рукой, свободной от папок с документами, я показываю наверх, на палату Беллы, где ей, лежащей под капельницей, вводят лекарства.

– А я как раз оттуда.

Доктор Шоу придвигается ко мне. С неодобрением косится на мой лоток с бумагами. Спрашивает:

– Хотите кофе?

Намедни я обнаружила у них в клинике полудохлый кофейный аппарат, но стоило мне подойти к нему, как он тотчас же сломался.

– Да он у вас тут паршивый, – фыркаю я.

– А вот и нет. – Он обвиняюще тычет в меня вытянутым пальцем. – Просто места знать надо. Идите-ка за мной.

Петляя по коридору первого этажа, мы доходим до самого его конца и вдруг видим атриум, а в нем – прилавок «Старбакса»! Клянусь, при виде него я застываю как вкопанная. Чудо! Настоящее чудо! Мои глаза широко распахиваются, и доктор Шоу довольно хихикает.

– Ну что я вам говорил? Фокус-покус-филипокус. Это наша самая большая врачебная тайна. Ну же, вперед!

Он подводит меня к прилавку, и девушка лет двадцати пяти с двумя французскими косичками так и расплывается в широченной улыбке.

– Как обычно? – спрашивает она доктора Шоу.

Он оборачивается ко мне и озорно подмигивает.

– Вы только никому не говорите, но на самом деле я люблю чай. Ирина единственная, кто знает мой секрет.

– А остальные врачи – отчаянные кофеманы? – хмыкаю я.

– Не то слово! – Он галантно отступает, позволяя мне первой сделать заказ.

Я прошу американо, и, когда наши напитки готовы, мы с доктором Шоу присаживаемся за маленький металлический столик.

– Огромное вам спасибо, что показали дорогу к кофе, – благодарю я. – Надеюсь, я вас не очень задерживаю?

– Нет-нет, мне полезно немного поболтать с вами. – Он снимает крышечку, и над стаканчиком поднимается облачко пара. – Вы знаете, что хирурги практически лишены врачебного такта?

– В самом деле? – фальшиво удивляюсь я, хотя все прекрасно знаю.

– Да. Мы просто чудовища. Поэтому я взял себе за правило каждую среду пить кофе с обычными людьми.

Он улыбается. Я смеюсь через силу, только чтобы ему потрафить.

– Как Белла? – интересуется он, и тут взволнованно пищит его пейджер.

Он смотрит на него и кладет на стол.

– Не знаю, – вздыхаю я. – Вы видитесь с ней чаще, чем я.

Он сконфужен. И внезапно меня прорывает.

– Мы поссорились, и она запретила мне ее навещать.