Талантливый мистер Рипли - Патриция Хайсмит (2016)

На следующее утро в центральной газете появился длинный отчет, в котором лишь вкратце упоминалось об исчезновении Томаса Рипли, зато прямо говорилось о том, что Ричард Гринлиф «навлекает на себя подозрение как участник» убийства Майлза, и до тех пор, пока он не явится, чтобы снять с себя подозрение, можно будет считать, что он уклоняется от помощи следствию. В газете говорилось также о двух поддельных чеках. В последний раз Ричард Гринлиф напомнил о себе, когда отослал письмо в неаполитанский банк, в котором утверждал, что подделки не было. Однако два эксперта из трех в Неаполе заявили, что, по их мнению, чеки синьора Гринлифа за январь и февраль были подделаны, и это мнение совпало с позицией американского банка синьора Гринлифа, приславшего фотокопии его подписей в Неаполь. Заметка заканчивалась в несколько шутливом тоне: «Интересно, а можно ли подделать свою собственную подпись? Или богатый американец покрывает таким образом кого-то из своих друзей?»

Ну и черт с ними, подумал Том. Дикки нередко менял свой почерк: Том видел его подписи на страховом полисе среди бумаг Дикки, он видел их в Монджибелло, когда Дикки расписывался прямо у него на глазах. Вытащили бы на свет божий все, что он подписал в последние три месяца, тогда бы все стало ясно! Вероятно, они не заметили, что подпись на письмах из Палермо тоже была подделана.

Единственное, что его по-настоящему интересовало, было следующее: нашла ли полиция что-нибудь такое, что действительно изобличает Дикки в убийстве Фредди Майлза? Впрочем, он не был уверен в том, что это интересует его лично. В газетном киоске на углу Сан-Марко он купил «Оджи» и «Эпоку». Эти обильно иллюстрированные бульварные еженедельники были полны всякой всячины – от убийств до сообщений о том, что кто-то взобрался на флагшток; писали обо всем интересном, что происходило во всех уголках страны. Об исчезновении Дикки Гринлифа пока ничего не было. Вероятно, что-то появится на следующей неделе, подумал Том. Мардж фотографировала в Монджибелло Дикки, но его она не снимала ни разу.

Во время утренней прогулки по городу он купил очки в магазине, в котором продавались игрушки и всякие забавные вещи. Стекла были простые, без диоптрий. Он побывал в соборе Сан-Марко, поглазел по сторонам, но ничего не увидел, однако причиной тому были вовсе не очки. Он думал о том, что ему следует немедленно определиться с тем, кто он такой. Ему же хуже, если он станет откладывать, ведь неизвестно, что будет дальше. Выйдя из собора, он спросил у полицейского, где ближайший полицейский участок. Вопрос он задал с грустью в голосе, потому что ему было грустно. Страха он не испытывал, но чувствовал, что перевоплощение в Томаса Фелпса Рипли – одно из самых печальных событий в его жизни.

* * *

– Вы Томас Рипли? – спросил у него капитан полиции. В вопросе прозвучало не больше заинтересованности, чем если бы Том был собакой, которая потерялась, а потом нашлась. – Разрешите взглянуть на ваш паспорт?

Том протянул ему паспорт.

– Не знаю, в чем дело, но когда я прочитал в газетах, что исчез…

Все это было скучно, страшно скучно – как он и ожидал. Полицейский безучастно смотрел на него.

– Что теперь будет? – спросил Том.

– Я позвоню в Рим, – спокойно ответил офицер и снял трубку.

Прошло несколько минут, прежде чем его соединили, после чего офицер равнодушно сообщил кому-то в Риме, что американец Томас Рипли находится в Венеции. Он обменялся со своим собеседником еще какими-то малозначащими фразами, после чего сказал Тому:

– Они хотели бы встретиться с вами в Риме. Вы можете поехать туда сегодня?

Том нахмурился.

– Я не собирался в Рим.

– Так и скажу им, – спокойно произнес офицер и снова заговорил в трубку.

Пусть сами приезжают. Быть американским гражданином – значит иметь определенные привилегии, решил Том.

– В какой гостинице вы остановились? – спросил офицер.

– В «Констанце».