— Так почему?

— Ваши смерти ничего не изменят. Зачем они мне? Я бросил вызов своему брату, и буду сражаться с ним. И, если на то есть воля богов, верну себе титул.

— А если нет?

Губы Крейна дрогнули в полуулыбке:

— Я попытаюсь.

Боград отошел, бормоча что-то себе под нос и покачивая головой.

Крейн подождал, пока его шаги стихнут, и пока с оглушительным лязгом захлопнется тяжелая, обитая бронзой дверь, ведущая в подземелье. И только тогда выдохнул сквозь стиснутые зубы и разжал кулаки.

Лег на спину, закинув ноги натопан и подмостив руки под голову. Уставился в темноту. Конвойные ушли, забрав с собой факел — единственный источник света. Но темнота была как раз тем, что он хотел. Она помогала сосредоточиться, помогала думать о главном, отсекая все лишние мысли.

А главным сейчас была Тая. Крейн думал о ней.

Предчувствуя появление Рильфа, он отправил ее в Орана. И сделал это как раз вовремя. Там ей помогут, там она будет среди друзей. И там ей ничего не грозит.

Когда-то он уже потерял одну женщину. И боль этой потери преследовала его много лет. Но на этот раз все будет иначе.

***

— Ваша Светлость, как вы приказали, ваш брат закрыт в подземелье.

Легкий хруст прозвучал выстрелом в тишине.

Процедив проклятье, Рильфа отбросил сломанное перо и повернулся к гвардейцу. Тот застыл у порога кабинета, опустившись на одноколейно и нагнув голову.

— Он что-нибудь говорил?

— Спросил мое имя и кто мой отец.

Рильфа усмехнулся. Он стоял у стола, некотором лежали бумаги, требовавшие подписи и печати лаэрд.

— И ты сказал ему?

— Да, Ваша Светлость.

— Что еще он хотел узнать?

— Кто такой Храни.

— Храни? — Рильфа удивленно нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь. Потом рассмеялся: — О, я и забыл о нем. Он все еще жив?

— Да, Ваша Светлость.

— Хм… силен. Я думал, темница давно высосала из него последние силы, а старик все держится. Ну, ничего, — он взял со стола новое перо, покрутил в руках, — это уже не имеет значения.

Отвернувшись от Бограда, он посмотрел в окно. Из кабинета открывался отличный вид на окрестные скалы. Их пики, казалось, пронзали хмурое северное небо, а снег, никогда не сходящий со склонов, сейчас поблескивал под слабыми солнечными лучами.

Когда-то он мечтал, чтобы все это стало его. Но быть хозяином мрачных, холодных земель оказалось не так уж весело. За последние тридцать лет, как он ни старался, численность населения в Латгейра сократилась едва ли не вдвое. Он отменил приказ брата жениться по человеческим законам. Зато разрешил заводить гаремы по пять и больше наложниц. У него самого был гарем из тридцати женщин. Все достались ему юными девами, все были девственны, все с «искрой».

Но почему же только одна понесла? В чем причина?

И так было по всему Латгейра. Чем больше женщин приводили драги в свой дом, тем меньше в этом доме рождалось детей.

А эта сучка еще и сбежала с его единственным сыном! Украла наследника рода!

Он боялся, что она сдохла в болотах, потому что не мог почувствовать ее, не мог отыскать. А она, оказывается, все это время кувыркалась в койке с его старшим братцем!

Да и братец, которого он давно уже похоронил, оказался жив и здоров, как ни в чем не бывало!

Из глотки Рильфа вырвался низкий рык.

— Ваша Светлость?

— Вон! Убирайся!

Боград поспешно исполнил приказ. Дверь захлопнулась.

Рильфа разжал пальцы. Остатки пера высыпались на ковер, и он растоптал их ногами.

В этот раз он не будет полагаться на случай. Он доведет дело до конца.

Конечно, Крейн сильнее физически, а магию в бою за титул использовать запрещено, и обойти этот запрет невозможно. Но Рильфа не готов сдаться так просто. О нет, у него найдётся пара козырей в рукаве.

Он зло усмехнулся.