Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Она сказала – дай-ка вспомню, – что, если хочешь, чтобы тебя поцеловали на ночь, надо в багги прислоняться к парню на поворотах и хвалить его лошадь.

– Вот о чем вы толкуете?! – расхохотался Куп.

– Мы просто две девчонки на вечеринке с ночевкой, – широко улыбнулась Элли. – Я говорила тебе, какая у тебя прекрасная лошадь?

– Знаешь, по-моему, нет.

Элли наклонилась вперед:

– Тот еще жеребец.

– Надо чаще тебя подпаивать. – Куп встал и потянул ее за руку. – Я хочу с тобой танцевать.

Элли позволила поднять себя со стула.

– Но это значит, что бал подходит к концу, – простонала она. – И я снова превращусь в тыкву.

– Только если будешь и дальше поедать Сарины клецки.

Куп притянул ее ближе к себе и начал медленно крутить по залу. Элли уткнулась головой ему в подбородок. Их руки сплелись, как плющ, прорастающий от сердца к сердцу, и большим пальцем он поглаживал ее обнаженное плечо. Элли закрыла глаза, когда он коснулся губами ее виска, и позволила вести себя неторопливыми кругами. На какое-то время она перестала думать о Кэти, о суде, о защите, обо всем, кроме немыслимого жара, исходящего от ладони Купа, лежащей у нее на спине. Мелодия стихла, музыканты положили инструменты, собираясь на перерыв, а пары разошлись с танцпола. Элли и Куп остались стоять, обнявшись и не сводя глаз друг с друга.

– Пожалуй, я не отказалась бы посмотреть на конюшню, где ты держишь ту лошадь, – пробормотала Элли.

Куп осмотрел ее внимательным взглядом:

– Это не очень похоже на конюшню.

– Мне все равно.

И Куп улыбнулся так ослепительно, что Элли засветилась от счастья, не заметив даже, что на улице похолодало. Они ехали к нему домой на машине, не закрыв окна. Она сидела близко от него, их руки на рычаге переключения скоростей были переплетены. Когда они приехали, Куп, распахнув перед ней дверь квартиры, сразу начал извиняться:

– У меня не прибрано. Я не знал…

– Все нормально.

Элли осторожно вошла в комнату, словно излишне тяжелая поступь могла разрушить магию, и заметила на стеклянном кофейном столике недопитый стакан колы, журналы по психиатрии, разбросанные по полу, как листья водяной лилии, кроссовки, подвешенные за шнурки на перекладине стула с ребристой спинкой. Предметы мебели были разрозненными.

– Бо́льшую часть забрала Келли, – прочитав ее мысли, тихо произнес он. – Это вещи, которые ей не понадобились.

– Кажется, я помню этот кофейный столик со времен колледжа.

Элли подошла к стеллажу, на котором стояла современная стереосистема.

– Говорят, о человеке многое можно сказать по его коллекции компакт-дисков, – заметил Куп. – Пытаешься меня разгадать?

– На самом деле я смотрю на провода. Уже давно не видела так много проводов. – Она дотронулась пальцем до маленькой фотографии, где Элли свисала вверх ногами с ветки яблони, над которой сидел сам Куп, чтобы сфотографировать ее. – Я это тоже помню со времен колледжа, – тихо сказала она. – Ты ее сохранил?

– Раскопал недавно.

– Ты все говорил мне, чтобы я не смеялась, – пробормотала Элли. – А я повторяла, чтобы ты поскорее снял меня, пока не задралась рубашка и я не засверкала голым пузом.

Куп ухмыльнулся:

– А я сказал…

– Что же случилось? – перебила его Элли. – В чем было дело, Куп?

– Я думал об этом, – сказал он, обнимая ее. – Хоть убей, Эл, не припомню.

Он скользнул руками по ее телу. От его поцелуя с открытым ртом она вся загорелась. Элли вытащила его рубашку из брюк и легко коснулась ладонями мышц его спины, прижимаясь к нему ближе и ближе, пока не почувствовала биение его сердца прямо над своим.

Они вместе рухнули на диван, разбрасывая стопку бумаг. Он запустил пальцы ей в волосы, она старалась расстегнуть ему молнию на брюках. Куп сжимал ее все крепче.

– Чувствуешь? – прошептал он. – Мое тело помнит тебя.