Когда начнутся дожди - Дайна Джеффрис (2021)

Вдруг Элиза вздрогнула от стука в дверь, прервавшего ее предательские мысли. Сначала у нее возник соблазн притвориться, будто в комнате ее нет, но потом она подумала: вдруг появились какие-то новости о Джае? Она набросила халат и открыла дверь.

– Инди? – воскликнула она, увидев девушку, стоявшую на пороге. – На тебе лица нет! Что-то с Джаем?

Инди покачала головой. Ее глаза покраснели от слез.

– Нет, с бабушкой. Она снова заболела, и я должна ехать к ней. Я нужна ей.

– Очень печально.

– Я не за этим пришла. Вот, это тебе.

Инди протянула Элизе конверт. После того как девушка ушла, Элиза взглянула на марку. Английская, но почерк не мамин. Элиза открыла конверт и обнаружила внутри листок бумаги.

Сразу стало понятно, от кого письмо: от Джеймса Лэнгтона.

Здравствуй, Элиза!

Я всегда считал, что с твоей стороны в высшей степени неблагоразумно уезжать в такую даль и бросать мать, когда она нуждается в тебе больше всего. Ты сбежала в другую часть света (как мне кажется, из чистого каприза), а я уехал на несколько месяцев по важным делам, связанным с моим имуществом.

Когда я вернулся домой, выяснилось, что твоя мать перенесла инсульт, на данный момент она проходит курс лечения в нашей центральной больнице. Доктора полагают, что это не первый инсульт.

Увы, Элиза, но признаки болезни уже были налицо. Вопреки твоим утверждениям, причиной ее невнятной речи являлся не только джин. После безвременной кончины мужа тебе следовало оставаться дома и заботиться об Анне. Я сделал все возможное. Ты должна вернуться незамедлительно – либо для того, чтобы ухаживать за матерью, если она выживет, либо для того, чтобы организовать похороны.

Я скоро вступаю в новый брак, поэтому больше никак не могу тащить на себе обузу в лице твоей матери.

Искренне твой, Джеймс Лэнгтон

Острая боль пронзила грудь Элизы с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Теперь к чувству вины из-за папы и Оливера прибавился еще один груз на совести. Элиза ужасная дочь, она бросила мать в самый тяжелый момент. Она чувствовала себя самым презренным человеком на свете. Должно быть, бедная мама ужасно напугана, и конечно, в эти последние дни Элиза должна быть рядом с ней. У нее нет выбора. И все же она невольно вспомнила, как уговаривала маму не пить так много. Прятала бутылки, следила за ней, не спала по ночам, слушая, как Анна лихорадочно ищет джин по всему дому. Но ничто не помогало. Анна Фрейзер твердо встала на путь саморазрушения, да и откуда ей было черпать силы, чтобы бороться с зависимостью, когда больше в ее жизни ничего не осталось? Элиза понимала, что алкоголь для мамы – способ забыть об одиночестве и внутренних демонах, терзавших ее всю жизнь. В самые отчаянные моменты Элиза отдавала себе отчет, что мамин алкоголизм – болезнь и ума, и тела, и души. Тут бессильны и медицина, и всевозможные организации. Мама тонула в омуте собственной зависимости, а все стояли в стороне и называли ее бесхарактерной. Элиза тоже считала маму слабой: алкоголичка с изменчивыми настроениями, не поддающимися контролю. Но может, к несчастью мамы приложил руку и папа? Что, если Анна не солгала? Выходит, по наклонной ее заставила покатиться не гибель мужа, а его измена. «И более того», – вспомнила Элиза слова из письма матери. Что могло быть еще хуже?

Элиза подошла к платяному шкафу и заглянула внутрь. В нос ударил запах средства от моли. Она дотронулась до шелкового платья, которое подарил ей Клиффорд. Красивая вещь. Прямо-таки безупречная. Элиза перечитала письмо и осознала, что все это время прятала голову в песок. Она подумала о Джае и покачала головой. Разрываясь между двумя людьми, нуждающимися в ее помощи, – любимым мужчиной и бедной мамой, которая умирает одинокая и никому не нужная, – Элиза все же понимала, в чем состоит ее долг. В последний раз взглянув на вид из окна, она разразилась слезами.

Глава 27