Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

А вот Мулагеш трудно сосредоточиться. В течение тех часов, что длится вскрытие — а процесс затягивается, она не ожидала, что это такое долгое дело, — в голове у нее теснятся жуткие образы из ее видений. Перед ней лежит еще один труп, изуродованный так, как поступали с телами жертв вуртьястанские адепты, и она себя чувствует так, будто мир вокруг обрушится и все они упадут в темные чернильные воды моря, через столпы мерцающего лунного света, на странный белый остров с другой стороны реальности…

Неужели они приходят оттуда? Просачиваются понемногу и убивают всех подряд? Но как это возможно, если Вуртья мертва?

— Когда я этим занимаюсь, у меня редко бывают зрители, — безразличным голосом говорит Рада.

У нее весь лоб в испарине. А ведь да, наверняка тяжело прорубаться через все кости и мускулы…

Мулагеш трет газа, пытаясь сосредоточиться.

— Ну и как вам, приятнее со зрителями?

— Наверное, да. Я бы хотела, да, сделать это в присутствии свидетеля. Это потрясающе, правда?

— Что именно? Труп?

— Нет. То есть да. Потрясающе, что у нас есть возможность увидеть, что мы есть, рассмотреть столько разнородных и любопытных элементов, составляющих наше тело. — Тут раздается треск ломаемой кости. — Столько систем, столько частей… Весь этот сложноустроенный механизм, до которого далеко самым хитро изготовленным часам. Иногда я задумываюсь: а если мы не единое целое, а несколько разных существ и нам просто снится, что мы целостны?

— Интересное мнение, — говорит Мулагеш.

Вот тебе и раз. Не ожидала она такого от Рады… К удивлению примешивается что-то вроде смущения или страха: интересно, Рада всегда произносит пафосные речи при вскрытии? Кто тогда ее аудитория — трупы? Белые стены?

— Что вы думаете, глядя на нее? — спрашивает Рада.

— Она могла быть одним из моих людей.

— Интересно. Позвольте спросить: и как вы при этом себя чувствуете?

— Чувствую? Чувствую, что хочу отыскать того, кто это сделал.

— Вы чувствуете, что ответственны за нее, да? Больше, чем за какого-то другого человека?

— Естественно.

— Почему?

— Мы попросили этих ребят приехать сюда с другой стороны света. Позвали, чтобы они сражались за нас и работали на нас. Кто-то же должен за ними присматривать.

Тоненький голосок в ее голове сообщает: «Ага, поэтому ты и ушла с работы, а ведь она бы им как раз очень помогла».

«Заткнись, — думает Мулагеш. — Ну и как оно, быть одинокой? Лучше тебе? Заткнись!»

— Вы явно много думали над этим, — говорит Рада, продолжая работу. — Очень немногим свойственен такой уровень саморефлексии, генерал. Мы — прекрасные, странные существа, внутри нас огонь, шум, мы способны на безумные поступки и дикие страсти. — Тут она берет в руки что-то вроде миниатюрной пилы. — Но когда мы задумываемся о нашем существовании, мы предстаем перед собой как спокойные, сдержанные, рациональные, способные к самоконтролю… И все время забываем, что мы полностью зависим от этих мятежных, тайных систем — и их элементов, конечно же. А когда элементы берут верх и тоненький язычок пламени внутри нас гаснет… — Раздается неприятный звук. — Рада отделила от тела что-то, что не желало быть отделенным. — Что же потом? Оглушающая тишина — вот и все, наверное…

Мулагеш не может удержаться — все-таки этот предмет давно ее занимает — и спрашивает:

— Вы не верите в жизнь после смерти?

— Нет, — отвечает Рада. — Не верю.

— Странно это слышать от континентки.

— Возможно, Божества некогда что-то такое для нас и устроили, — говорит Рада. — Но их больше нет, не правда ли?

Мулагеш не решается высказать свои сомнения в этом вопросе.

— Я представляю, как мертвые расстроились, когда их посмертная жизнь испарилась… — замечает Рада. — Это как игра, — тихо продолжает она. — Неважно, как ты играешь, все равно в конце счет не в твою пользу.

— Конец не самое главное, — говорит Мулагеш.