Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

В статуе кто-то есть. Это очень странное ощущение, но Турин очевидно: у статуи есть разум. Кто-то там находится, какая-то мыслящая субстанция. И она смотрит на Мулагеш.

— Тут кто-то есть, — шепчет она.

— Что? — издалека окликает ее Сигню.

Мулагеш всматривается в пустые, слепые глаза.

— Кто-то смотрит на меня через эти глаза. Кто-то, кто отвечает взглядом на мой взгляд.

Статуя Вуртьи словно бы наклоняется к Турин. И тут она видит море.

* * *

Темные воды волнуются в лунном желтом свете. Она бросается в море и ныряет — глубоко, еще глубже, и вот она опускается ниже взбаламученных вод и блестящих копий лунного света, вихрей пузырьков и взблескивающих вдалеке рыб.

Свет вокруг нее меняется. Словно на дне моря есть вторая луна и второе небо, только луна эта не желтая, а белая, белоснежно-белая…

Она выныривает из темной воды, поднимается ко второму небу и видит…

Остров. На горизонте вырисовывается окутанный туманом остров. Из туч поднимаются странные горные пики, похожие на кораллы.

И в ночи она слышит голоса: «Матерь наша, матерь наша, зачем ты оставила нас…»

Остров надвигается на нее. Она видит белые берега, белые, как кость, перламутровые, а из этих странных песков выступают огромные здания, гигантские башни, созданные словно из когтей и хитина. Впрочем, нет, некоторые сооружения — это не здания. Это статуи, статуи выше самого высокого небоскреба в Галадеше, такие огромные, что даже вершин не разглядишь…

«Матерь наша. Мы любили тебя. Мы любим тебя. Пожалуйста, дай нам обещанное».

Мулагеш плывет через белый город. На черном небе сияет холодная белая луна. Где она? Это сон или явь? А может, сюда ее кто-то привел? Она не знает, ничего не знает, она просто плывет через этот странный, бескровный город между нависающими над ней бастионами, над которыми поднимаются спиральные хрупкие башни. Город массивных, молчащих гигантов, окутанный облаками.

И тут Мулагеш понимает, что она здесь не одна.

Улицы и пляжи заполнены людьми… Вот только какими-то не похожими на обычных людей. Одного взгляда на сотни торчащих из плеч и спин игл достаточно, чтобы понять, кто они.

Тысячи и тысячи адептов Вуртьи неподвижно стоят в лунном свете, плечом к плечу на улицах и на площадях и на дальних пляжах. Мулагеш с трудом подавляет возглас ужаса: эти монстры увидят ее и растерзают! Но они не смотрят на нее, их взгляды обращены к горизонту, шипастые длани отдыхают на рукоятях тяжелых мечей. И они смотрят на что-то вверху, над ними.

«Пожалуйста, матерь наша, пожалуйста, — шепчут они. — Пожалуйста, поговори с нами».

Мулагеш просачивается между этими уродливыми фигурами, глядит на их похожие на черепа маски и на их отвратительные доспехи, усаженные наполовину рогами, а наполовину морскими раковинами. А потом она поворачивается к тому, на что они смотрят.

Их взгляды прикованы к высокой белой башне в центре города. На самой вершине есть балкон, и хотя Мулагеш понимает, что в яви она бы ничего там не разглядела, сейчас она видит — там кто-то есть, и этот кто-то ходит туда и сюда.

«Матерь наша, — говорят они. — Приди к нам».

И вдруг одна из гигантских статуй… шевелится. Движение едва заметное, буквально чуть-чуть сдвигается изваяние, но Мулагеш уже поняла — она видела ее. Лицо статуи обращено не к ней, но Мулагеш узнает фигуру, поблескивающую в лунном свете, — уж не в нее ли она всадила всю обойму своей «карусели» две ночи назад?

Вуртья.

Прекрасная и ужасная, великолепная, воплощенная жестокость, Вуртья расправляет плечи в густом тумане. Чудовищных размеров фигура движется совершенно бесшумно, и это наполняет сердце Мулагеш паническим ужасом.

И тут богиня медленно оборачивается, поворачивает голову, словно кто-то окликнул ее по имени.

«Нет, нет… Пожалуйста, только не это…»

Темные пустые глаза обращаются к ней.

«Матерь наша, — шепчут адепты, — Матерь наша…»