Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Теперь у меня их нет, – ответила я, нежно целуя его.

39. Беззащитность

9 октября 2000 года

На выходных в честь Дня благодарения я лежала утром в постели, удивляясь, почему Наташа и Заин встали так рано.

– Пойду погляжу, – сказал Хафиз, прислушиваясь к громкому звяканью посуды на кухне.

Он не вернулся, но звяканье утихло. Я закрыла глаза и задремала.

– Завтрак! – закричала Наташа.

Я выползла из кровати и побрела вниз.

Стол был накрыт – омлет, гренки и свежая клубника.

– Какая красота. – Я села за стол. Все смотрели на меня с каменными лицами. – В чем дело? – Я оглянулась.

– Сюрприз! – Заин вскочил и выставил картонку с надписью: «ПОЗДРАВЛЯЕМ».

Наташа, улыбаясь, подняла другую: «С ГОДОВЩИНОЙ».

И Хафиз: «18».

Заин обнял меня.

– Мам, поздравляем.

– А я все боялась, что вы спуститесь раньше, чем мы успеем все приготовить, – рассмеялась Наташа. – Впрочем, хорошо, что папа пришел. Я собиралась сварить яйца, а Заин хотел сварить в микроволновке растворимую овсянку.

– То есть столько шума из-за яиц и овсянки?

– Но мы же еще таблички писали! – возмутился Заин.

– Спасибо. Получилось очень трогательно.

Как я могла забыть?

– Поздравляю, Шейда! – поцеловал меня Хафиз.

– И я тебя, Хафиз!

Я лгун и обманщик.

Я обмакнула свою гренку в кленовый сироп, но она все равно казалась картонной на вкус.

– Вчера было весело, – сказал Заин. – Не могу поверить, что бабушка пригласила дедушку на обед в честь Дня благодарения.

– Я вообще не могу поверить, что бабушка признала День благодарения, – продолжила Наташа. – Как вы думаете, может случиться, что они помирятся? Ну типа «сделаем для дочки что-то приятное»?

– Возможность потерять кого-то, кого любишь, кого угодно может заставить сменить приоритеты, – сказал Хафиз.

– Ты поэтому перестал так часто уезжать? – спросила Наташа. – Чтобы больше быть с мамой?

– Мне кажется, что я словно получил второй шанс проводить больше времени с вами всеми. – Хафиз взял меня за руку.

Я сделала глоток апельсинового сока, не поднимая глаз от тарелки.

– Мне вчера понравилось с Кайлом, Этаном и Саммер. – Заин положил себе добавку омлета. – Хотя я не понимал ни слова, когда они начинали говорить по-французски.

– Они наверняка обсуждали, какой ты противный, – сказала Наташа.

– Наташа, – сделал Хафиз замечание дочери.

Она хихикнула.

– Если честно, я вообще не помню, чтобы когда-то видела детей дяди Хуссейна. И тетю Адель тоже. Она очень милая.

– Это из-за нее дядя Хуссейн бросил Марджану? – спросил Заин.

– Марджана тоже очень красивая. – Хафиз закрыл крышкой кленовый сироп. – Все поели?

– Мне нравится тетя Адель, – продолжал Заин. – Но мне жалко Марджану. Потерять семью очень неприятно.

– Не волнуйся, сынок, – Хафиз потрепал его по голове. – С нами ничего подобного не случится.

Я встала и начала убирать со стола.

– Давай я, – взял Хафиз посуду у меня из рук.

– Не надо! – вырвалось у меня гораздо резче, чем я хотела. – Прости. – Я опустила тарелку на стол. – Просто… Не надо так вокруг меня суетиться.

Хафиз отошел. Дети оставили нас в кухне вдвоем и пошли смотреть телевизор. Я мыла посуду, глядя на свое отражение в кухонном окне. Мои щеки были оранжевыми, подбородок – зеленым, а лоб наполовину желтым, наполовину красным. Цвета осени из парка позади дома. Я казалась разбитой на части, как сшитое из кусочков лоскутное одеяло.

– Я думал, позже можно будет куда-нибудь сходить. Вдвоем, только мы с тобой. Праздничный обед, – предложил Хафиз.

– Сегодня все закрыто.

– Не все, – сказал он. – Только оденься потеплее.

– Куда мы идем? – спросила я.

– Тут недалеко, – ответил Хафиз.

– В парк? – сказала я, когда мы перешли дорогу.