Король на краю света - Артур Филлипс (2022)

Беллок наблюдал и ждал, не заговаривая снова, пока Тэтчер не признал любопытство, выразив свою первую потребность в Беллоке, уже подозревая, что влезает в долги. Доктор жевал, не торопясь отвечать или вообще как-то реагировать на это загадочное заявление — навык, который он приобрел за годы пребывания чужестранцем в Англии. Никогда не знаешь, когда выдвигается обвинение или расставляется ловушка. Беллок наблюдал за естественной защитой этого человека и был доволен. Доктор отлично подходил для миссии.

— Моя слава?

— Вопреки нашим ожиданиям не так уж много турок переходят в христианство. Помнится, в 85 или 86 году был один парень{55}. Он должен был стать первым из тысяч; мы все были в этом уверены. Но какое-то время никого не было, а потом… вы. Лондон довольно долго говорил об этом. Человек, который выбрал Англию, Христа и Елизавету, отказался от султана и богатств Турции. Вы были женаты, сэр?

— Полагаю, все еще женат, если она жива. Несомненно, Господь примет брак, заключенный между язычниками.

— И от этого вы тоже отказались. Мне еще говорили про ребенка.

Тэтчер только слегка кивнул — гигант задавал вопросы, но уже знал ответы. Доктор осмотрел плод, который теперь казался тяжелым, почувствовал застрявшие между зубов кусочки разрезанных семян. Когда снова начался дождь, Беллок отметил, как Мэтью слегка наклонился, макушка его головы приблизилась к земле всего на дюйм.

— Была еще пьеса, основанная на вашей истории. — Наконец-то от потрясения на лице доктора появилось не выверенное заблаговременно выражение; теперь Беллок знал, как выглядит искренне удивленный Мэтью Тэтчер. — Имя изменили. Было несколько представлений. Многое добавили, конечно — любовную интригу и другого турка, злого, который хотел помешать вам принять крещение у алтаря.

Губы доктора шевельнулись, но, казалось, он сам не знал, что хочет сказать, пока наконец не прозвучало:

— Пьеса?

— «Месть турка». Смысл был двойной, и это славно. Ваша месть состояла в том, чтобы стать христианином, но потом другой турок тоже отомстил. Немного трагичный конец. Кучка драматургов сочиняла ее вместе. Мандей и Четтл сделали основную часть, я думаю, — добавил он небрежно, как будто мистер Леверет совсем не был уверен в интересе Тэтчера ко всему этому. Он видел, что для доктора все было немного чересчур — и подробности относительно финала пьесы, и сам факт ее существования, и личность гостя, и цель, ради которой он приехал из самого Лондона… возможно, чтобы отыскать Тэтчера? — Для вас это было совсем по-другому? Я имею в виду крещение. Вы взрослый. Интересно, вы почувствовали, как вода смыла ваши суеверия? Я бы предположил, что младенец не чувствует ничего, кроме купания. Но мужчина…

— Я изучал христианское право и Священное Писание с доктором Ди. Он подготовил меня к обращению, к людям, которые меня проверяли.

— Но само крещение, доктор Тэтчер. Чувствовалось ли… как бы это сказать… что это был верный поступок? Что ваша вера крепка?

— За прошедшие годы она не смылась, — сказал доктор Тэтчер.

— А здесь, на севере, вас не потянуло к старым обычаям?

— Почему я должен чувствовать себя более магометанином на севере?

Беллок рассмеялся с облегчением, подставив лицо возобновившемуся дождю.

— Нет, мой друг, я не об этом — вы не ощутили притяжения католиков?

— Сэр, я не уверен, что когда-либо встречал католика. Узнаю ли я их по внешнему виду?

— По делам и словам.

— Я приехал в Англию только в 1591 году. Я так понял, что к тому времени католики были уничтожены.

— Легче избавить остров от крыс, доктор. Вы прибыли всего через три года после Армады.

— Мне об этом говорили. Вы не возражаете, если мы пройдем к скамейке? Мне нужно немного посидеть.