Король на краю света - Артур Филлипс (2022)

При нем не было денег, ничего ценного, только нож и сумка. У Морсби он всегда держался в миле от города или дома. Но Шотландия была другой, и вскоре город не просто затерялся позади холмов — сам Тэтчер перестал понимать, откуда пришел. Интересно, шотландский разбойник, обратив внимание на человека без денег, оставит его невредимым? Или зарежет ради удовольствия, просто чтобы развеять скуку шотландской жизни? Тэтчер почти наяву увидел еще одного косноязычного простолюдина, пахнущего говядиной и собственным дерьмом, вытаскивающего лезвие и требующего от доктора подчинения, как будто Махмуд Эззедин еще недостаточно подчинился. Возможно, Тэтчер на этот раз, наконец, не подчинится, а будет сражаться, хотя у него не было ничего годного для битвы, но он будет сражаться только за то, чтобы стоять на своем и не подчиняться. Он не любил боль, но, может, если разбойник хорошо знает свою работу, будет не слишком больно.

Конец. Он умирает: блеск стали, влажный рвущийся звук, и труп падает на холодные камни, на влажную коричневую землю. Должен быть конец, так почему бы и не такой? Разница между воображением, страхом и желанием на мгновение исчезла, и Махмуд Эззедин и Мэтью Тэтчер умерли на шотландской пустоши, кровь из перерезанного горла запачкала воротник.

Царство людей быстро отступило, и Тэтчер ощутил под ногами горние земли. Вот каково это — быть лжецом и трусом, ступать по миру лжецом. Он давно говорил себе, что его покорность спасла жизни жены и ребенка, но на самом деле он просто был трусом. Да, именно так. Однозначный повод для осуждения. Сколько уголков земли он обошел как лжец? Гораздо больше, чем как честный человек. В последний раз он был честным человеком в Лондоне. Затем он притворился, что спасает свою семью, и притворился, что забыл своего Бога, и это был его конец, хотя с тех пор ему было позволено дышать долгие годы и забыть свои прошлые радости, свои многочисленные преступления, свои клятвы и печали, слова и правильные обычаи.

Пока его не попросили сказать новую ложь, и тогда он вспомнил, как далеко зашел в своем преступлении, вспомнил каждый обман, до которого опустился, потому что его вынудили, и он поддался, и всякий был немного хуже предыдущего: притвориться христианином, притвориться англичанином, притвориться подарком, притвориться верным своему новому господину, притвориться, что восхищается королем, пытаясь украсть у него секреты, и если он не прогонит всю эту неправду прочь, тогда появится еще одна, уже написанная профессиональными лжецами. И все началось, когда трус притворился, что его трусость — на благо жены и сына.

Он поднялся по наклонным тропинкам холма короля Артура, и колеблющееся солнце смыло снег, открыв плоские черные плиты, холодные и предательски скользкие — вот еще одна смерть, которую он заслужил как коварный и скользкий человек.

Доктор бродил по еще одной стране, еще дальше от того места, где его изгнали, еще более холодной, еще более влажной, еще более каменной. Более каменной, чем Лондон, более каменной, чем Камберленд, более коричневой, непостижимо, невозможно, и все же более коричневой. Он шел медленно, наклонившись вперед, высматривая достаточно выносливые растения, которые могли бы упрямо втиснуться между камнями. Здесь было мало ценного, даже среди того, что он мог распознать. Не так давно часть земли обгорела. Он отщипнул несколько фиолетовых листьев с толстого зеленого стебля.