Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

Все запели, кроме Малыша Ку: он не знал слов. «Путь» сменила «Уложи меня среди клевера», за которой последовали «Песня легионеров» и еще с полдюжины других. Пение ускорило спуск в джунгли и продвижение сквозь заросли. Моллет хриплым басом исполнил соло старинную австралийскую песенку «Клэнси из Оверфлоу». Допев последний куплет, он взялся за Малыша Ку:

– А ты почему не поешь? Ну-ка, спой нам что-нибудь свое!

Малыш Ку застеснялся.

– Да не бойся, – уговаривал Моллет, – все равно хуже моего не выйдет.

Преодолевая смущение, тот неохотно повиновался. Послышались какие-то резкие немелодичные сочетания визгливых, воющих полутонов, похожие на вой страдающей от боли кошки. Агония продолжалась несколько минут и вдруг оборвалась, как им показалось, на середине такта.

– А о чем эта песня? – заинтересовался Моллет.

– Лепестки цветов медленно падают с неба, словно снежинки, и нежно приникают к бледной руке моей любимой, – с удивившей всех беглостью перевел Малыш Ку.

– Надо же! – воскликнул Моллет. – Как красиво!

Подумать только, Малышу Ку есть о ком петь песни! Моллету раньше такое и в голову бы не пришло. Он попытался представить себе эту женщину. Лицо у нее оливковое, глаза миндалевидные, она смешливая, пухленькая, вкусно готовит, и у нее семеро толстеньких ребятишек. Не исключено, что она вдвое крупнее Малыша Ку, твердой рукой управляет хозяйством, а зовут ее Тончайший Аромат или как-нибудь еще в таком роде.

– Очень красиво! – повторил Моллет, к вящему удовольствию смущенного Малыша Ку.

– Может, споем теперь «Мы идем по Джорджии»? – предложил Сэмми, которому хотелось еще подрать глотку.

– Я уже задыхаюсь, – Кесслер яростно рубанул мачете по сплетению лиан высотой в половину человеческого роста, перекрывшему дорогу, – идущему впереди достается вся работа.

– И весь риск, – подхватил Сэмми. – А не идти ли нам во главе отряда по очереди?

Кесслер прошел через отверстие, по краям которого извивались обрубки лиан.

– Неплохая идея. Обдумаю на досуге. Напомните месяца через два.

Напомнить не получилось. Он так долго не прожил. Тремя днями позже путники наконец узнали, кто проложил в джунглях тропы. Они часто задумывались, кто мог проделать эти дороги в непроходимых зарослях. Уж, конечно, не огромные змееподобные твари вроде той, в схватке с которой погиб Ганнибал Пейтон. Они попадались на глаза, но ни разу больше не приближались и не нападали. И не те, похожие на зубастых ящериц, они слишком маленькие и легкие. Было ясно, что дорогу протоптали более редкие, крупные и тяжелые животные. Местами тропы уже зарастали: джунгли постепенно отвоевывали территорию, однако длинные куски пути, не считая мест, где затаились цветы-хищники, были плотно утрамбованы чьими-то гигантскими конечностями.

Дойдя до поворота, они вдруг услышали громкий гул. Фини навострил уши и забеспокоился. В мире вечной тишины звук казался неуместным и странным, он словно отменял существующие законы природы. Грохот усилился, низкий и тяжелый, сотрясающий землю, словно топот многотысячного стада бизонов. Фини возбужденно взвизгнул и быстро забегал кругами.

– По-моему, нам лучше убраться с тропы.

Кесслер посмотрел вокруг. Звук приближался.

– Туда!

В одном месте заросли казались чуть реже, а ветки переплетены не так тесно. Все принялись яростно прорубать проход. Когда продвинулись ярдов на тридцать вглубь, из-за поворота послышался оглушительный топот. Моллет схватил Фини и сжал ему пасть, чтобы тот не залаял.