Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

– Жалованье жалованьем, а лишние деньги не помешают. Когда они наладят сбыт, мы возьмем и перестанем снабжать их товаром, после чего потребуем свою долю в виде дополнительных пайков и кое-каких негласных привилегий.

– Это вы здорово придумали, – похвалил Лиминг. – Вам бы не помешал торговый представитель, разъезжающий по планете в поисках новых рынков сбыта. Предлагаю свою кандидатуру.

Ригелианец едва заметно улыбнулся.

– Поделки у охранников подозрения не вызывают. Но стоит им обнаружить пропажу плохонькой отвертки – тут такой шум поднимется. Всех разденут догола и обыщут, а виновному достанется так, что в другой раз подумает, стоит ли рисковать.

– А если стащить небольшой моток такой проволоки, они тоже хватятся?

– Сомневаюсь. Не припомню, чтобы когда-нибудь охранники пересчитывали мотки проволоки. А зачем она тебе?

– Сам не знаю, – честно ответил Лиминг. – Но нужна.

– Ты и за миллион ночей не откроешь ею замок, – предупредил ригелианец, – проволока слишком тонкая и мягкая.

– Стащи для меня такую проволоку, – попросил Лиминг. – Я хочу сделать парочку зулусских браслетов. Обожаю зулусские браслеты.

– Скоро ты и сам сумеешь ее украсть. После допроса тебя, скорее всего, отправят в мастерские.

– Но я не хочу ждать. Чем раньше проволока окажется у меня, тем лучше.

Ригелианец задумался над его словами и наконец сказал:

– Если ты что-то задумал, держи свой план при себе. Не выдай себя даже легким намеком. Малейшая неосторожность может тебе дорого стоить.

– Спасибо за дельный совет, приятель, – сказал Лиминг. – Так как насчет проволоки?

– Встретимся завтра.

Ригелианец отошел и смешался с толпой.

Назавтра Лиминг получил моточек тонкой луженой проволоки. Вечером в темноте камеры Лиминг размотал проволоку и измерил ее длину. Оказалось, шесть футов, как и его рост. Он сложил проволоку пополам. Отломив одну половину, Лиминг спрятал ее под скамью. Затем больше часа провозился, вытаскивая шатающийся гвоздь возле торца скамьи.

Достав из кармана квадратную палочку, Лиминг на ощупь отмерил ее середину, вставил туда острие гвоздя и стал давить каблуком на шляпку. В коридоре послышались шаги. Прежде чем охранник подошел к его камере и открыл глазок, Лиминг успел все спрятать под скамью и лечь. Из глазка брызнул свет, сменившийся немигающим глазом караульного. Тот что-то пробубнил. Вскоре глазок закрылся и свет погас.

Лиминг возобновил работу. Он крутил гвоздь ладонями и периодически давил на него ногой. Гвоздь и дерево упрямились, но Лиминг все же добился желаемого: он просверлил в палочке аккуратную дырку.

После этого он взял оставленную проволоку и разломил ее на две неравные части. Меньшую ее часть Лиминг превратил в петлю с двумя ножками, длина которых была примерно четыре дюйма. Он тщательно изгибал петлю, стремясь придать ей форму безупречной окружности. Больший кусок проволоки он плотно навил на петлю, а концы тоже изогнул в виде ножек, равных по длине ножкам петли.

Чтобы лучше разглядеть свою поделку, Лиминг вскарабкался на опрокинутую скамью к окошку. Повертев ее в отблеске прожекторов, он кое-что подправил и остался вполне доволен. Потом Лиминг вернул скамейку на место, приложил петлю к торцу и гвоздем прочертил две бороздки, отметив ее диаметр. Он пересчитал число витков на петле. Их было двадцать семь.

Все это требовалось Лимингу отнюдь не для развлечений. Велика вероятность, что ему придется мастерить вторую безделушку, которая обязательно должна стать точной копией первой. Враги обязательно заметят их сходство и, скорее всего, насторожатся. Если пленный делает две совершенно одинаковые вещицы, за этим явно что-то кроется.