Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

Очевидно, торопилась к ним. На милю, может, сил и не хватало, а до второго этажа точно дошло.

— …всего лишь пациент, — закончил Френсис, премило улыбаясь.

— Пациент, — согласилась Мэйр, — нестабильный. Будешь его нервировать, жрать не получишь и вообще в окно полетишь. Это ясно?

— Кри-сталь-но, моя ж ты пакость из-под холма. Ох, эти целители…

Исторгнув душераздирающий вздох — вот актеришка недоделанный, а сам чуть не истерит от веселья! — Френсис снял с жаровни закипевший чайник и принялся суетиться с чашками и заваркой, любезно расспрашивая, кто чего изволит. Себастьян же злорадно улыбнулся, довольный, что паскудному блондинчику хотя бы влетело за наглость.

— Мэйр, — позвал он, глядя на эту нарочитую суету, — можно я всё-таки пущу стрелу ему в задницу?

— Себастьян!

— Что? Не покалечу, так хоть душу отведу.

— Никто никого калечить не будет.

— А жаль…

Наспех приготовленный завтрак буквально стал спасением. Если и было что-то, способное заткнуть Френсиса и чуть снизить градус ненависти к нему, так это ароматный мятный чай и омлет с курицей.

«Минута тишины, слава богам», — подумал Себастьян, орудуя вилкой и мечтая как можно быстрее спровадить мерзкого некромантишку. Молчать-то он молчал, что не мешало ему вовсю веселиться, очень громко думая о веселых ночках с Мэйр. Например о том, как она стонет, если поцеловать в шею. Или как ей на самом деле нравится, когда касаются кончиков острых ушей…

Стерпеть в итоге не удалось. Не столько из ревности — между его феей и белёсым засранцем не ощущалось и намека на что-то недружеское; и право слово, нет большей глупости, чем ревновать к прошлому… Просто ну в самом деле, Себастьян не смотреть всё это хотел, а осуществлять на практике, без участия этого Френсиса!

— Прекрати.

Тот кротко потупил глазки и тоном пай-мальчика пропел:

— Понятия не имею, о чём ты.

— Да неужели? — едко проговорил Себастьян, в два глотка допил чай и поднялся со своего места.

И всё же одарил некромантишку ещё одной волной магии, искренне надеясь, что головная боль его угомонит. Право слово, он напросился.

— Да угомонитесь уже! — вспылила Мэйр, с громким стуком поставив на стол чашку. — Ну вот что можно было не поделить, молча сидя за столом?

«Тебя».

— Ты, как всегда, сама догадливость, — с сарказмом протянул Френсис, как-то жалостливо глянув на неё. — Может, угомонишь этого охранника своей давно утерянной добродетели? Ты знаешь, я злой, когда башка трещит… мне, право, как-то неловко будет, если это прехорошенькое личико вдруг начнет гнить заживо.

Себастьян даже не знал, что его бесит больше: елейная рожа некроманта, его бурное веселье или всё-таки собственное бессилие перед этой брехливой напастью в черных тряпках.

— А ты не думай всякую похабень!

— А ты не лезь без спросу в чужую похабень. Что хочу, то и думаю; законом не запрещено.

— Так ты же специально!

— Ха! Недоказуемо!..

Мэйр, явно обескураженная, молча слушала их перепалку, переводя беспомощный взгляд то на одного, то на другого.

— Да что с вами не так? — наконец, жалобно выдала она. — Перестаньте оба! Себастьян, ты не можешь проклясть всякого, кто тебе не понравится; и не ври мне, что «оно само»! А ты, мудила, — дошла очередь и до радостно скалящегося Френсиса, — прекрати свои провокации! Как тебе только не стыдно — издеваться над больным парнем! Знаешь ведь, что у него щиты увечные...

Зря она это сказала.

Нет, Себастьяну хватало объективности не считать себя абсолютно здоровым человеком. В самом деле, он всего-то пару дней назад валялся в отключке из-за сплетенного по дурости защитного заклинания, чудом не наворотил дел и в ближайшие несколько месяцев будет наводить порядок в воображаемых «комнатах». Но злость на Френсиса и доставшие до печенок фразочки об умственной неполноценности (как будто он сам об этом не знает!) сыграли свою роль.