Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

— Я тебя умоляю, он мне даже морду набить не попытался.

— А надо было? — чуть издевательски изумилась Мэйр.

— Конечно! Гадкий некрос дышал на его любимку!

— Эй, хорош уже, я не его… погоди, кто? Фу, мерзость какая!

Френсис довольно заулыбался. Доводить людей до белого каления всегда было его любимым занятием.

— Очень неплохая выдержка, уж как для больного на голову, — продолжил он как ни в чём не бывало. — Самоуверенный мудак и махровый собственник, ну так за это в психушку не отправляют. Иначе мой гребаный шеф давно бы уже куковал в комнатке с мягкими стенами. Ан нет! Сидит, сука, вискарь хлещет на пару с Блэр, чтоб им повылазило!..

Вот оно как! Мэйр в избытке чувств хлопнула ладонью по столу и возмущенно уставилась на своего друга.

— Так тебя коммандеры подослали? Ну и мерзавец же ты, Френсис Мюррей!

— Но-но-но-но-но! — тут же подскочил Френсис и оживленно принялся расхаживать по кухне туда-сюда, то и дело с опаской косясь на неё — ибо имел несчастье лицезреть, как виртуозно швыряется тяжелой мебелью робкая и субтильная целитель Макинтайр. — Договоримся о терминах! Не подослали, а любезно предложили справиться о делах моей драгоценной подруги Мэйр и её нового парня…

— Я не удивлена, — мрачно обронила «драгоценная подруга». — Вот совсем.

Она могла недолюбливать бесцеремонную, хамоватую, ужасно высокомерную Киару Блэр, однако хорошо понимала ход её мыслей. Вторая по силе некромантка Империи прикидывала, стоит ли свести с проблемным бастардом Лейернхарта полезное в перспективе знакомство. Или проще добить, чтобы не мучился?

«Это вряд ли, душечка Киа», — подумала Мэйр с невесть откуда взявшейся свирепостью.

— Что от нас нужно Киаре?

Френсис картинно развел руками.

— Э, нет, подменыш, я не телепат ни разу. В отличие от Себа-астьяна. Боги и богини, кем надо быть, чтобы так подставить сынишку? Себа-а-астьян! Кошмар какой! — в его исполнении имя Себастьяна звучало и впрямь кошмарно. — Что, ты и в постели его так зовешь? Или в ход пошли котеньки с заиньками?

— Хватит уже этих пошлостей! Между нами ничего нет, ясно?

— Ну да, ну да, — Френсис глубокомысленно закивал, хотя во взгляде сквозила явная издевка. — Наивное дитя холмов, ты сама в это веришь? Правда, что ли? Ла-адно. Но не говори, что я не предупреждал, когда тебе брачную руну на лбу пропечатают.

— На лбу? Серьезно?

— На лбу, детка. И на заднице тоже — для пущей надежности.

Мэйр мученически застонала и спрятала полыхающее лицо в ладонях, вновь испытывая острое желание что-нибудь расколотить. Двух наглых и приставучих поганцев её нервы определенно не выдерживали.

Одного поганца, по счастью, вскоре сдернули на работу. С другим же — Мэйр тяжко вздохнула, столешница вновь захрустела под пальцами, — ещё предстоит разбираться.

Видят боги, разбираться не хотелось. Хотелось истерить как трехлетке и громко требовать у мироздания свою прежнюю беззаботную жизнь. Да толку-то?

«Может, сам вернется? — понадеялась Мэйр, педантично расставляя по полочкам чистую посуду. — А не убьется по пути обо что-нибудь?»

Вполне вероятно, учитывая везучесть поганца-номер-два… и обилие нечисти в зачарованном лесу. Схрумкают и не подавятся, и поди докажи потом, что на чужое покусились.

«Нет уж, так не пойдет! — она решительно помотала головой. — Это мой поганец — а значит, никому не позволено его сожрать, закопать под холмом или утопить в болоте. Только мне всё это можно!»

О том, с чего вдруг Себастьян теперь «её», Мэйр усиленно не думала. Нет, не думала. Увы, отговорка «мой пациент» звучит всё более жалко и неубедительно. И с этим нужно что-то делать. Нужно.

(Но не особо хочется. Ёжик — птица гордая…)