Женщина в Восточном экспрессе - Линдси Эшфорд (2019)

Она приручила их всех – всех молодых людей, с которыми работала, а значит, и с Леонардом справится, если подойти к делу с умом. Несмотря на весь свой авторитет, в делах любовных он был новичком – уже судя по тому, что не протестовал против отмены первой брачной ночи. Она станет его дразнить, как дразнила Макса: мелькать перед ним, словно картина в художественной галерее – смотреть можно, трогать нельзя.

Сидящая рядом Нэнси пошевелилась во сне, вздрогнула, будто ей снился кошмар. Впрочем, неудивительно – с ее-то историей. Да и у Агаты не лучше: судя по газетам, еще не успели высохнуть чернила на постановлении о разводе с мужем, чья измена довела ее до нервного срыва. Ну и как теперь им рассказывать о предстоящей свадьбе? Начнут проявлять фальшивый энтузиазм, изо всех делать вид, что рады за нее. Потом начнутся расспросы: как все развивалось и тому подобное – чистая мука!

И все же Кэтрин поймала себя на мысли о том, что хочет пригласить подруг в церковь. Зачем? Для моральной поддержки? Теперь, перед неотвратимым событием, ей почему-то стало страшно.

Впереди показалась высокая песчаная дюна – как в окрестностях Каира. Примерно в это время, на закате, ее муж взобрался на пирамиду Хеопса и выстрелил в себя.

Она даже не видела его тела. Ужасные новости принес начальник Бертрама. Кэтрин хотела ехать в морг, но он отсоветовал. Будучи в состоянии шока, она подчинилась, – а потом пожалела и долго мучила себя воображаемыми сценами его гибели. Дошло до того, что она боялась ложиться спать.

При мысли о том, что ей придется повторять клятвы, данные Бертраму, Кэтрин охватила паника, захлестнули боль и чувство вины…

Послезавтра я выхожу замуж.

Как им сказать? У самого Багдада, в момент расставания? «Ой, кстати, я тут замуж выхожу – придете?» Зато не будет времени на расспросы.

* * *

Единственным ориентиром на всем протяжении пути между Дамаском и Багдадом была крепость Рутба. Автобусы подъехали к ней примерно к полуночи.

Агата проснулась и глянула в окно. Где-то в темноте мерцал слабый огонек – единственный признак жизни. Затем показались огромные деревянные ворота, по обeим сторонам которых стояли стражники в тропических шлемах и высоких кожаных ботинках с поднятыми ружьями. Они по очереди заходили в автобус, рассматривая пассажиров со свирепым выражением лица.

– «Верблюжьи войска», – прошептала Кэтрин. – Ищут бандитов, маскирующихся под приличных путешественников.

Наконец досмотр завершился, автобусам позволили проехать в крепость, и ворота за ними вновь закрылись. Затем появился Джим Нэрн с мегафоном.

– Небольшая остановка на три часа, – объявил он. – Места у них немного, но если вы не против потесниться, кое-какие кровати найдутся.

На деле оказалось еще теснее. Кэтрин, Агату и Нэнси провели в комнатку без окон с кирпичными стенами. Единственной мебелью служила пара двуспальных кроватей. Пока женщины решали, кто где спит, в комнату запустили еще трех арабок в парандже.

– Повезло еще, что мы все стройные! – Кэтрин хлопнула по матрасу, стряхивая на пол песок. – Ну кто будет «свинкой посрединке»?[29]

– Может, пальто не снимать? – Нэнси осторожно уселась на кровать. – Фу! Это что, таракан?

Она указала на темную точку, ползущую по стене.

– А вон еще один! – Агата задрала голову к потолку, где тускло светила голая лампочка.

На другом конце комнаты послышалось шуршание, и вперед вышла одна из арабок, держа в руке небольшую жестянку.

– Не бояться, – сказала она. – У меня огонь.

– Что она делает? – Нэнси с любопытством вытянула шею, наблюдая за тем, как та чиркает спичкой.

– Поджигает семена индийского тмина, – объяснила Кэтрин. – Чувствуете, чем пахнет?

Дымок из жестянки постепенно распространялся по комнате.

– Похоже на розмарин или чабрец…