Женщина в Восточном экспрессе - Линдси Эшфорд (2019)

– Я… я не могу вам сказать. – Нэнси опустила голову. – Он взял с меня слово, что я не проговорюсь ни одной живой душе, иначе скандал попадет в газеты… Конечно, вы на такое неспособны, я знаю!

Она схватила Агату за руку, словно цепляясь за спасательный круг.

– По-моему, вы еще не все рассказали… – Агата помедлила – то был выстрел наугад. – Вы ждете ребенка, не так ли?

Нэнси закрыла глаза.

– Да, – прошептала она.

– От него или от мужа?

– От него.

– Вы уверены?

– Да. – Нэнси открыла глаза, прищурившись на солнце. – Мы с Феликсом… Меня от него отвратило раз и навсегда. Чтобы держать его на расстоянии, я наврала, будто беременна с первой ночи. К своему стыду, я поддерживала в нем это заблуждение до самого отъезда, а потом написала и все рассказала.

– И поэтому вы решили уехать?

– Да. Я не продумала ничего как следует, просто хотелось сбежать. Феликс из тех, с кем опасно ссориться – в гневе он бывает страшен.

– А… а тот, другой – он знает?

Нэнси едва заметно покачала головой.

– Я хочу, чтобы он ушел от жены, но не могу опуститься до шантажа.

Агата снова умолкла. Ей ли давать советы? Перед мысленным взором вдруг предстала условная жена, хлопочущая по хозяйству где-то в Лондоне, примерно в такой же квартире, в какой они с Арчи жили после свадьбы. Обычная женщина – заботится о доме, растит ребенка, проводит вечера с мужем и даже не подозревает о том, что он любит другую. И не просто любит, а скоро станет отцом! Какой кошмар…

Агата вспомнила, как умоляла Арчи дать браку еще один шанс, остаться хотя бы на три месяца; как он был холоден, какие скандалы устраивал… Дошло до того, что, когда она входила в комнату, он молча вставал и выходил.

Наконец она поняла, что, цепляясь за него, лишь продлевает агонию. Для Арчи не существовало полумер. «Не выношу, когда не получаю того, чего хочу! Не выношу, когда я несчастлив! Все не могут быть счастливы – кому-то приходится быть несчастным!» Он повторял это снова и снова. Агата буквально физически ощущала его ненависть; наверняка он мысленно желал ей смерти…

Теперь она увидела практически ту же ситуацию глазами Нэнси. Следовало бы ее презирать, однако глубоко внутри Агата не чувствовала презрения. Почему? Может, оттого, что наконец поняла: жить с мужем, который тебя не любит, куда хуже, чем жить одной.

– Вам, наверное, интересно, что я буду делать, когда ребенок родится… – Голос Нэнси нарушил ход ее мыслей. – Если удастся найти работу, то я смогу снять жилье и взять няню.

– На каком вы сроке? – Агата бросила критический взгляд на просторную абу[36], под которой совершенно терялись очертания тела.

Нэнси инстинктивно положила руку на живот.

– Не знаю точно. Где-то около шести месяцев.

– Шесть месяцев! – выдохнула Агата. – Как же вы будете искать работу на таком сроке? Нет, мы придумаем что-нибудь другое…

Нэнси подняла голову.

– Мы?

– Неужели вы полагаете, что я вас брошу? На худой конец вернетесь со мной, поживете у меня в Лондоне – хотя бы до родов.

Нэнси покачала головой.

– Вы очень добры, но я не могу. Вы и так много для меня сделали. К тому же я боюсь Феликса – он способен выкинуть что угодно, если узнает! Нет, я лучше попытаю счастья в Багдаде.

– Думаете, отец ребенка оставит жену и приедет сюда?

Нэнси следила взглядом за одиноким пеликаном, скользящим по водной глади.

– Если бы я знала… – пробормотала она.

Глава 18

Багдад – Ур, пять дней спустя

– Вы уверены?

Агата завернула яйца в салфетку и положила в корзинку рядом с лепешками и баночкой сливового джема.

– Да. – Нэнси добавила в корзину четыре персика. – Сперва я боялась, что не осилю поездку, но сейчас стало гораздо прохладнее, и в вагоне будет полегче.

– Надеюсь – все-таки путь предстоит долгий. Если удастся, часть проспим.