— Иду, — ответил он коротко и уткнулся в монитор взглядом.

Кого?! Кого тут она еще может пригласить — эта наивная дурочка? Жирного Глеба, который даже рук после туалета не моет никогда? Стаса? Так он женат. Еще трое ребят, занимавшие рабочие места в другом крыле, всегда очень странно себя вели. И Сережа однажды даже заподозрил их в любовной связи. Всех троих. В одной связи. И даже не удивился. То, что творила в свои лихие молодые годы его мать, атрофировало в нем такое чувство, как удивление.

— Тогда сразу после работы и поедем, ага? — кивнула Саша. — А то не успеем. Ты ведь не на машине?

— Нет.

У него не было машины, потому что у него не было водительского удостоверения. Он боялся идти учиться на права. Вдруг его недуг как-то проявит себя, когда он за рулем, и он тогда кого-нибудь убьет. Или себя, или кого-нибудь.

Себя ладно. Себя не жалко. А вот кого-нибудь убивать было страшно. Всегда страшно.

Он вдруг вспомнил недавний страшный случай, после которого не мог есть и спать неделю, и его затошнило. Он закрыл глаза и принялся глубоко дышать ртом.

— Смотри не кончи, дебил, — вдруг раздалось справа.

Сережа приоткрыл глаза. Жирная туша Глеба возвышалась во весь рост. В самом центре его огромного живота расстегнулась пуговица. Торчала синюшно-белая кожа с редкой порослью рыжих волос. Ремня от брюк вообще не было видно, он утонул в складках жира.

Сережу снова затошнило.

— Что зыришь, урод? — прошипел Глеб, его большая, рыжекудрая голова свесилась через прозрачную перегородку, глаза смотрели с ненавистью. — С куколкой в кино собрался?

— Тебе что? — еле разлепил пересохшие губы Сергей, старательно уводя взгляд от мерзкой туши. — Это мое дело. Наше с ней дело.

— Ах, ваше с ней! — верхний ряд крупных зубов Глеба впился в нижнюю губу. Он будто старательно сдерживал смех. — Ну-ну… Ваше с ней, стало быть… Ну-ну…

Сергей свернул изображение на мониторе. Он делал задание, которое не следовало показывать коллегам. Об этом его предупредили в кабинете начальника отдела. Кто знает, чего Глеб повис на перегородке? Может, внимание Саши не к нему именно его закусило, а может, он шпионит на каких-нибудь конкурентов. Лучше подстраховаться.

— Чего ты там прячешь, извращенец? — тихо прошипел Глеб, тыча пальцем в потухший монитор. — Думаешь, я не знаю, кто прислал мне эти картинки?

Сережа промолчал. Он был озадачен. Глеб не мог его вычислить. Он отправлял ему письмо вообще с левого компа. Не со своего. Даже если бы и удалось установить хозяина адреса, это Глебу ничего не дало бы. Как тогда? Или просто на испуг его берет?

— Не понимаю, о чем ты. — Он поднял на Глеба взгляд, наконец-то смог. — Что за картинки? Покажешь?

— Сволочь, — прошипел Глеб после затяжной паузы. — Не прощу тебе никогда! Никогда не прощу!

— Не понимаю, о чем ты, Глеб.

Сережа был озадачен еще сильнее. Неужели тот случайный малый, с компа которого он отправил фото, вспомнил его? Неужели смог описать его? Да нет, вряд ли. Глеб блефует.

— Поймешь, Сереженька, очень скоро поймешь, с кем связался, — пообещал коллега.

Его живот отлепился от прозрачной перегородки. Пальцы прошлись по пуговицам. Нашли расстегнутую. Попытались застегнуть. Не вышло. Рубашка была тесна. Глеб сделал два тяжелых шага назад. Нащупал руками рабочее кресло. Упал в него. И снова нацелил на Сережу палец. И шевельнул губами. Видимо, снова угрожал. А потом с гадкой улыбкой отвернулся и зашустрил по клавиатуре.

Сергей отвернулся со вздохом. Подвигал мышкой. Монитор снова засветился. Появилась таблица, которую ему велено было сдать к концу недели. И вместе с ней появилось оповещение, что на почту пришло сообщение.

Сережа тут же открыл. И остолбенел.

Нет, не так. Он умер в ту же минуту, в ту же секунду.