Бессердечно влюбленный - Маргарита Ардо (2019)

Мы оба были… смущены. Наверное, во всём был виноват Париж, и воздух, и д'Артаньян…

И хотя всё моё я потянулось обратно, в тепло, к нему, я отшагнула на мостовую и улыбнулась, скрывая залившее меня с головой смятение:

— Давайте всё-таки где-нибудь поедим…

Глава 15

Странно. И весело, и… даже слов не могу подобрать, как! Не помню, когда я так себя чувствовал — вдруг легко и правильно. У неё, кажется такой дар — заставлять меня ощущать забытое и в то же время что-то новое, совершенно непонятное. Словно прыгаешь с тарзанки и в последний момент вдруг понимаешь, что никто не проверял, надёжно ли она привязана. И летишь чёрт знает с какой высоты вниз. Радость, адреналин, головокружение и подспудный страх… сейчас как грохнешься на камни под обрывом…

Чем больше мы шли, тем проще становилось внутри. Будто я вдруг стал легче на вес самого себя. И пока не знал, что с этим делать… Наверное, ей действительно нечего прозябать в моей фирме — она актриса, талантливая, сумасшедшая. Но и на сцену не пустил бы. Навидался я этих актрис, певичек… разврат сплошной. До тошноты!

Вика размахивала руками, поворачивалась с безумным энтузиазмом, и казалось — да вот он, юнец д'Артаньян! Безусый, но отчаянно наглый парниша со шпагой. Поворот за угол, и она уже леди Винтер, с таинственной улыбкой, томным взглядом… Её светлые кудри взлетают в воздух — это она перепрыгнула через канавку, и уже нет коварной шпионки, взгляд практически ангельский. Кто там у нас на очереди? Горничная Кэт?

Сколько углов мы прошли, столько я перелистал страниц с картинками под названиями Вика-мушкетёр, Вика-Констанция, Вика-Людовик Тринадцатый. Я сам не заметил, как включился в игру. Впрочем, это был тот случай, когда не надо было продумывать фразы. Реплики героев, которые я знал наизусть, находились на любой случай. Причём вылетали сами собой. Я — большой фанат советских фильмов и мультиков, современные не люблю. Но не припоминаю, чтобы меня так несло. Наверное, дурнинка бывает заразительной. По крайней мере, смеялась Вика так, что меня тоже пробивало, будто не смеяться в ответ было ненормальным.

Сколько мы гуляли? Час? Два? Три? Не знаю, но столько я, пожалуй, лет с двенадцати не дурачился. Или с десяти? Аж в голове что-то попустило.

Я окончательно и бесповоротно понял: я хочу её! Рядом, всегда! И прямо сейчас!

Особенно после того, как выудил Вику из-под колёс адского рокера. Прикоснулся, скользнул ладонью по кисти, прижал. И мгновенно опьянел от её лёгкого цветочного запаха. Мысли как ветром снесло. И что с сердцем произошло, не знаю. Но вдруг я больше не видел Парижа, его стен, домов, монументов и бомжей! Я видел только поворот головы, взгляд, взлетающие изумлённо ресницы и смущённо приопускающиеся. Я жадно ловил движения губ, манящих, нежных, чуть подкрашенных помадой. Вот они приоткрылись, так запросто сложились в улыбку, обнажая жемчужные зубки. И удержаться практически невозможно, но я сдержался. Вспорхнувшую её руку, указывающую на очередную достопримечательность, хотелось поймать и зацеловать. Каждый палец и ноготок. Почувствовать вновь шёлк её кожи… Не только рукой, всем телом. Присвоить её головокружительную нежность.

Она, кажется, ничего не замечала, а я уже понимал только пятьдесят процентов её слов, потому что вдруг, словно по волшебству, мозги отказывались работать. Чёртов Париж? В груди что-то плавилось. Моё дыхание сбивалось, и ладони становились горячими при взгляде на её бёдра и красные, до безумия возбуждающие туфельки! Я хочу её!

* * *

— Я знаю, чем вас удивить, — сказал Михаил, быстро пролистав пальцем что-то в телефоне.

— Можно и просто поесть…

— Нет. — Он выглядел решительно, как Гай Юлий Цезарь, пришедший раз и навсегда завоевать Галлию[25]. — Уверен, что именно вы сможете оценить это место!

— Какое? — меня разобрало любопытство.

— Терпение, — хитро сузил он глаза и поднял руку, ловя такси.

* * *