Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

Кристина открыла глаза и поняла, что она все в той же палате и это не бабушка, а Ася пытается достучаться до ее сознания.

– Просыпайся, уже обход!

Ого! За окном вовсю розовел зарей новый зимний день. Она проспала почти четырнадцать часов.

Доктор Андрей Андреевич сегодня был настроен более оптимистично.

– Я ознакомился с результатами обследований и думаю, на завтра можно планировать операцию. Вас ничего не беспокоит?

Кристина покачала головой. На самом деле ее очень беспокоил тот факт, что Рыбак до сих пор не позвонил и не доложил о результатах встречи с Полиной Иосифовной. Но, скорее всего, доктор спрашивал о чем-то другом. Промаявшись полдня, Кристина не выдержала и позвонила в офис. Можно было не сомневаться, что когда нужен именно Рыбак, трубку поднимет кто-то другой. Это была секретарша «Апогея». Кристину она не узнала, сообщила, что Рыбак отсутствует и неизвестно, когда появится, Марчук на больничном. Часа через полтора, изнывая от нетерпения, Кристина попросила позвонить в «Апогей» Асю. Рыбака по-прежнему не было. И как после этого можно доверять мужчинам?

Глава 11

Поезд снова остановился. За окном царила кромешная тьма. Тимур дернулся было выйти покурить, но проводница осадила его досадливым жестом:

– Стоянки нет!

– А чего стоим?

– Опаздываем. Теперь будем ждать, пока встречный пройдет. – Она вопросительно посмотрела на пассажира. – Может, чаю или кофе?

Тимуру не хотелось ни чаю, ни кофе. Но у проводницы, наверное, план по реализации – иначе с чего такая забота? Поэтому он кивнул:

– Кофе.

«Ну и хорошо, что опаздываем, – подумал он, возвращаясь в купе, – спешить некуда. Поезд приходит в пять утра, в такую рань не очень уютно торчать на вокзале в ожидании первого автобуса. А таксисты заломят такую цену…» Тимур усмехнулся – он, бывший директор банка, не в состоянии заплатить за такси. Конечно, деньги у него будут. И квартира, и машина. Но это все потом. Сначала надо решить задачу, которую он поставил перед собой еще в колонии, когда получил письмо от материной помощницы Тани.

Вагонный кофе резко отличался от того, что он пил в родительском доме. Эспрессо, сваренный на итальянской кофемашине, которую купили только ради него, Тимура, – ни отец, ни мать кофе не употребляли, заботясь о здоровье. Очевидно, считая кофе неотъемлемым атрибутом банковского дела, Елена Павловна поставила кофеварку в кабинете Михаила Петровича, где отец с сыном обсуждали дела «Аверс-банка». Сюда же, памятуя о данном отцу обещании, Тимур в первый свой посленовогодний визит в родительский дом привез несколько комплектов дартса.

Артем, который при виде отцовской машины, подъезжавшей к крыльцу, всегда выбегал навстречу в ожидании очередной порции подарков, помог ему занести коробки в дом.

– Ну-ну, – скептически скривил губы Михаил Петрович, – покажи, чем занимается мой сын… мой взрослый сын, пока все мы считаем, что он работает.

Тимур осмотрелся, снял со стенки часы в виде корабельного штурвала и водрузил на их место мишень. Придирчиво покопавшись в коробке с дротиками, выбрал тонкий, вольфрамовый. Положил его на ладонь, покачал немного, будто взвешивая, затем зажал между большим и указательным пальцами и резким движением послал в мишень. Дротик коротко свистнул и вонзился в самый центр круга.

Михаил Петрович одобрительно поцокал языком:

– Молодца! Наша порода! Прадед твой, Дмитрий Молчанов, охотником был, так со ста шагов из охотничьего ружья белке в глаз попадал.

– Зачем белке в глаз? – оторопел Артем.

– Так чтобы шкурку не попортить, – пояснил дед и протянул руку. – А ну-ка, дай я попробую.

Тимур выбрал для отца более плотный и хваткий латунный дротик. Михаил Петрович не стал повторять манипуляции сына, считая их откровенным позерством, и, недолго думая, бросил дротик из-за головы. Описав плавную дугу, стрелка вонзилась в наружное черное кольцо.