– Что ж, – самодовольно заметил Тимур, – для первого раза очень даже неплохо. Во всяком случае, есть куда расти.

– Па, дай мне, – попросил Артем.

– Держи, – Тимур протянул сыну латунный дротик.

– Нет, я хочу такой же, какой ты кидал, – заканючил Артем.

– Но этот более удобный, – попытался урезонить сына Тимур. Однако Артем все же выбрал вольфрамовый и, размахнувшись, бросил его в мишень. Дротик отскочил от круга и со звоном упал на паркетный пол.

– Это тебе не безмозглые стрелялки. Тут соображать надо, – менторским тоном проговорил Михаил Петрович.

– Я, во всяком случае, белок не убиваю, – презрительно буркнул Артем и выбежал из кабинета.

– Зря ты так, – сказал отцу Тимур, вслушиваясь в топот сына, – не так уж много тут соображения требуется. Просто ловкость рук, – он сделал вращательное движение кистью, словно фокусник, готовящийся вытащить из шляпы кролика. А в стрелялках – тактика, стратегия… да много всего.

– Не защищай его, – насупился отец. – Бездельник и лоботряс твой сын. За полгода ни одной книги не прочитал. А Карина с матерью во всем ему потакают. «Ах, бедненький, ах, несчастненький!» – он закатил глаза, изображая представительниц женской половины молчановского семейства. – Будь моя воля, я бы его отправил учиться в Англию или в Швейцарию. Я узнавал, там есть школы для детей с различными… фобиями. С ними работают отличные специалисты. А врач, которую Карина сюда таскает, будет до старости Темку лечить. А заодно и твой кошелек!

Тимуру хотелось прервать неприятный разговор, но у отца, видно, накипело, и он не собирался останавливаться.

– Не думаешь о сыне, подумай о Карине. Разве нормально женщине в ее положении мотаться постоянно туда-сюда? Ведь она не девочка уже! А если кто невзначай на дороге стукнет? Даже не стукнет, а просто толкнет? Много ли надо, чтобы потерять ребенка? Раз – и нету!

«Не надо каркать», – хотел сказать Тимур, но он уважал отца и никогда не произнес бы вслух таких слов, поэтому, отойдя к кофеварке, сделал вид, что увлечен приготовлением напитка.

Ароматный, подернутый нежно-бежевой пенкой кофе немного смягчил горечь отцовских слов. «У нас все будет хорошо, – мысленно программировал себя Тимур, размешивая серебряной ложечкой сахар, – обязательно все будет хорошо». Ложка тонко звякала по фарфору в такт мыслям.

Надо будет поговорить с Кариной, – решил он. Конечно, о том, чтобы отправить Артема учиться за границу, не может быть и речи, хотя… Ему нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли, а потом облечь ее в слова, способные убедить Карину в необходимости такого шага.

В следующий раз Тимур смог выбраться к родителям только на Пасху и был неприятно удивлен тем, что сын, обычно карауливший его у ворот, не выбежал на крыльцо встречать их с Кариной.

– А где Артем? – спросил он у отца.

– Где ему быть? У себя, конечно. Прирос к компьютеру. Ты бы с ним поговорил.

– Поговорю, – машинально кивнул Тимур, глядя, как мать, приобняв Карину, направляется с ней в сторону «летней кухни».

Михаил Петрович проследил за его взглядом и совершенно невпопад улыбнулся:

– Пойдем, посмотришь, какой я тир построил.

– Тир? – искренне удивился Тимур.

– Ну да, тир. Дартс этот твой – такая штука приставучая! Вроде всей премудрости – целься да кидай, а как начнешь, так не оторваться: кидаешь и кидаешь…

«Ага, – подумал Тимур, – а на Артема бочку катишь, что тот целыми днями стреляет. Яблоко от яблоньки…»