Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

Ощутив на себе взгляд сидящей напротив женщины, Кристина посмотрела на нее и улыбнулась. Та равнодушно отвернулась, делая вид, что заинтересована чем-то за окном. Плотно сжатые губы делали ее похожей на устрицу. Закрыто. Вход запрещен. Это одна из отличительных особенностей людей, выросших на постсоветском пространстве. Неважно, кто перед тобой – близкий, родной человек или незнакомец. Мы закрыты всегда. На всякий случай. Так проще. Чтобы раздобыть нужную информацию, необходимо пробить брешь в этой броне.

Сидящий рядом с «устрицей» мужчина в кожаной куртке и с лицом испуганного подкаблучника выглядел крайне смущенным таким чересчур близким соседством двух довольно-таки симпатичных женщин и предпочел притвориться спящим. А может, и правда заснул, утратив ценность в качестве источника информации. А с женщиной стоило попытаться наладить контакт. Кристина немного подвинула ногу, и розовый «башмачок» будто невзначай коснулся сапога соседки.

– Извините, пожалуйста! – с деланым сожалением вскрикнула Кристина, подтягивая ногу.

– Ничего, – кончиками губ улыбнулась женщина, – я понимаю. Садитесь поудобнее. Вам далеко ехать?

– Я не знаю, – Кристина говорила медленно, пытаясь наперед спланировать зарождающийся разговор. – Наверное, до конца. Лесное – это конечная?

– Лесное? – удивилась соседка. – Да, конечная. – Устрица, едва приоткрыв створки, снова сомкнула их, однако вездесущий вирус любопытства успел проникнуть внутрь, и Кристина могла воочию наблюдать его действие. Скулы соседки слегка порозовели, бесстрастное лицо начало обретать заинтересованное выражение. Чувствовалось, что ее так и подмывает спросить, куда это на ночь глядя едут две женщины со сломанными конечностями.

«Ну же, давай!» – мысленно подталкивала соседку на разговор Кристина, но та с живым интересом впилась глазами в окно, будто за ним пробегали не пригороды Рослани, а как минимум Елисейские Поля.

Сдаваться не хотелось, и Кристина обдумывала новые способы завязывания разговора, как вдруг помощь пришла с другой стороны.

– А до кого вы едете в Лесное? – прокурорским тоном спросила бабуля, сидящая на переднем сиденье, та самая, что освободила для Аси с Кристиной место. – В гости или по делу?

Развернувшись, насколько это было возможно, чтобы видеть собеседницу, Кристина ответила:

– По делу.

– По делу-у-у? – недоверчиво протянула бабуля. – И что за дела такие в наших краях?

В это время автобус, выехав за город, прибавил скорость. Открывшую было рот для ответа Кристину тряхнуло на ухабе, да так, что она не смогла сдержать стона.

– Ты куда так разогнался! – закричала на водителя бабуля. – Дрова, что ли, везешь? А ну, сбавь скорость!

Водитель что-то неразборчиво пробормотал.

– Сбавь, я сказала!

К удивлению Кристины, водитель сменил аллюр, и автобус неспешной рысью потащился по заснеженной дороге.

– Так что за дела такие? – настойчиво повторила вопрос бабуля.

Говорить сельской жительнице о планируемой покупке особняка было верхом неблагоразумия. Тут скорее нужно давить на жалость, и Кристина выдала новую версию:

– Шеф наш хочет тут у вас дом купить, вот и послал нас, – она кивнула на Асю, – посмотреть.

– Да это как же понимать? Он что – поцелее никого найти не мог? Или сам бы поехал! – возмутилась бабуля.

– Он просто предлог ищет, чтобы от нас избавиться, – и Кристина довольно натурально вздохнула. – Отказались бы мы, он кого-нибудь другого нашел, а нас в отпуск за свой счет. А жить-то на что?

– А больничный? Больничный – отменили, что ли? – неистовствовала бабуля.

– Да нет, платят. Только разве же на него проживешь, на тот больничный?