Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Он полез за чашками для кофе, когда в кухне появилась низенькая темноволосая женщина. Она пристально посмотрела на меня.

– Свен, ты угощаешь гостью кофе? – произнесла она с акцентом. Взяла его за локоть и повторила чуть громче: – Угощаешь кофе?

Он смотрел на нее, улыбаясь непонимающей улыбкой.

– Ко-фе?

– Кофе? – переспросил Свен Нильссон. – Да-да, кофе.

Она отобрала у него чашки и поставила их на край мойки. Свен положил пакет с булочками на стол и уселся рядом со мной. Женщина подала нам кофе и вышла. Я гадала, кто она.

– Так-так. Вы приехали сюда издалека?

– Из Стокгольма.

– Ах да, Стокгольм. По Е-4 можно доехать довольно быстро. Если нет пробок.

– Да, я добралась быстро.

Мы продолжали вести светскую беседу о состоянии дороги, о том, что я приехала из Стокгольма и о дождливой осени. Разве осень не всегда дождливая? Плюс в том, что тогда много грибов. Золото шведских лесов. И ягоды – говорят, в этом году их много. А как дорога? Вы ехали от самого Стокгольма? А на природе побывали, нашли золото лесов?

Он повторял одно и то же по несколько раз. Похоже, хотел растянуть мой визит. Возможно, он был одинок и пользовался случаем, чтобы с кем-нибудь поговорить. Мне хотелось бы скорее перейти к делу, однако я скрывала свое нетерпение. Еще некоторое время мы обсуждали достопримечательности Стокгольма и движение на дорогах. Наконец я не выдержала.

– Свен!

– Да?

– Вы сказали, что была какая-то информация. Я хотела бы знать, какая именно.

Он смотрел на меня так, словно понятия не имел, о чем я говорю, и внезапно у меня возникло острое желание выплеснуть свою фрустрацию. Меня так и подмывало залепить старику пощечину, чтобы он очнулся. Вместо этого я сделала глубокий вдох.

– База отдыха «Страндгорден», 1994 год, – медленно произнесла я. – Информация, которая так и осталась непроверенной. Вы сказали, что у вас есть такая информация. Вы сохранили все бумаги.

– Да-да, расследование! – воскликнул, просияв, Свен Нильссон.

Он встал и сделал несколько неловких шагов в сторону, прежде чем двинуться в нужном направлении. Повел меня по коридору в кабинет. На полу штабелями стояли коробки. На столе валялся ворох бумаг и древний компьютер с огромным монитором.

– Сейчас посмотрим. Юханссон. Страндгорден, 1994.

Голос у него стал бодрее, звучал четче.

– В одной из этих трех коробок хранится то, что вы ищете.

Он указал на них рукой. Нужные коробки стояли позади других штабелей, ближе к встроенному шкафу.

– К сожалению, я уже стар и слаб, мне придется присесть. Обратите особое внимание на красную папку. И не смущайтесь спросить меня, если понадобится помощь.

Я сжала его сухую старческую руку.

– Спасибо, Свен!

Лицо его озарилось радостью.

Когда он ушел, я принялась переставлять коробки, чтобы добраться до тех, которые меня интересуют. Они были тяжелые, мне пришлось попотеть, прежде чем удалось добраться до самых дальних.

Присев на корточки, я открыла первую коробку. Она была доверху заполнена. Я подняла верхний слой газетной бумаги, но под ним лежали только газеты.

Газеты, множество газет.

Местные газеты за 2010 год, некоторые 2012-го, а некоторые сохранились с 2002. Я повертела их в руках, ничего не понимая. Страницы были испещрены отметками, сделанными красным фломастером. Понять написанное не представлялось возможным. Некоторые заголовки были обведены, иногда подчеркнуты отдельные слова, где-то были проведены стрелки от одной статьи к другой. Я не могла уловить смысл – если он присутствовал вообще.

Какое отношение все это имело к расследованию исчезновения моей дочери? Я достала газеты, разложила их на полу. Надо будет спросить об этом Свена Нильссона.