Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

– Ты слышала, чтобы женщина когда-нибудь во что-то попадала? Во что целила, я имею в виду? Она попала в меня, – сказал Марк.

Он встал и обратился к собравшимся на греческом. Оказывается, надо спасать еще одну англичанку, она на берегу, где-то западнее, и они должны не расходиться, а помочь ему и его людям немедленно найти и забрать ее.

Тут все присутствующие моментально вскочили на ноги. Поднялся эмоциональный критско-греческий галдеж, и я не вполне поняла, что произошло, но буквально через считаные минуты каик отошел от берега, и его сопровождали как кунардер[50], выходящий из Саутгемптон-Уотер. Всякий в Айос-Георгиосе скорее бы умер на месте, чем отстал. Лодки, на которых были моторы, быстро догнали нас, свет на них ярко горел. За нашей кормой смутно вырисовывались крупные очертания Айя-Барбары и невинного «Эроса». Это была величественная процессия.

Для Фрэнсис, сидящей на уединенной скале и оберегающей свою ногу, мы, должно быть, представляли превосходное зрелище: кавалькада огибающих мыс лодок, сверкающих желтыми огнями на фоне занимающегося рассвета.

Наш каик первым подошел к скалистой гряде. Колин зацепился отпорным крюком и крепко держал нас. Марк весело окликнул Фрэнсис:

– Эге-гей! Андромеда! Тут Персей с извинениями. Произошла маленькая заварушка с драконом[51].

Я бросилась к борту:

– Фрэнсис! Как ты?.. Мне так неловко…

– Я вижу, с тобой все в порядке, а это самое главное, впрочем, я уже получила кое-какую информацию на этот счет. До чего ж здорово, когда тебя спасают с таким шиком! Я рада вас видеть, Персей. Вы немного опоздали сразиться со вторым драконом, но, как видите, он не причинил мне зла.

Марк нахмурил брови:

– Еще один дракон?

Я прикрыла ладонью рот.

– Тони? Ты имеешь в виду Тони? Он был здесь?

– Как всегда, успел.

– И что он тут делал?

– Он пришел забрать остатки драгоценностей. Ограбление Кемфорд-хауса, насколько я понимаю, – сказала Фрэнсис. – Помню, какая шумиха поднялась, когда это случилось.

– Но он не знал, где они находятся, – категорически заявила я. – Я это точно знаю. Колин говорил…

– Нет, он знал, – мрачно произнес Марк. – Какой же я дурак! Ведь слышал, как Стратос кричал ему что-то о ловушках для омаров сегодня ночью, когда мы, как взбесившиеся буйволы, ворвались в гостиничный сад. Я думал, что он просто проклинает меня, а он, значит, давал Тони знать, чтобы тот забрал драгоценности. Но Тони понял и, кажется, не терял времени. – Марк взглянул на Фрэнсис. – Вы хотите сказать, что, пока мы, как мартышки, болтали в Айос-Георгиосе, он преспокойно скрылся с остальными драгоценностями?

– Не со всеми, с содержимым только одной ловушки. Он не знал точно, сколько их и где они поставлены, и даже с лампами их было трудно отыскать. Он одну за другой поднял четыре, и только в одной оказалось то, что он разыскивал. Остальные были самыми настоящими ловушками для омаров. Он… э-э… довольно образно выразился в отношении их. Потом мы услышали, как приближается флотилия, и он смирился со своими потерями и ушел. Он сказал, что и этого ему вполне достаточно, игра стоит свеч.

– Он сказал? Так ты еще и говорила с ним?

– Куда же ему было деваться? Ведь одна из ловушек была буквально у моих ног. Не смотри на меня такими ужасными глазами, моя дорогая. Он был очень вежлив и даже забавен. Держался он на почтительном расстоянии, так что я и думать не могла остановить его. И он мне все рассказал. Он, кажется, и в самом деле доволен, что Колину не причинили вреда.

– И на том спасибо, – съязвила я.