Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

– По правде говоря, немного, – ответила я. – Клерк в гостинице не знал, что я ваша родственница, просто сказал, что место очень интересное, и посоветовал, чтобы я с шофером возвращалась через Сальк и остановилась полюбоваться видом на дворец. Я не стала открывать ему, кто я такая, просто сказала, что знакома с вашей семьей, и спросила, как вы поживаете и не слышал ли он чего-нибудь о вас.

– И что же он рассказал?

– Совсем немного. Сказал, что, насколько ему известно, вы сейчас прекрасно себя чувствуете, но давно не выезжали из дворца. Еще сказал, что не так давно вы серьезно болели и к вам приезжал врач из Бейрута…

– Он и это знал?

– Боже мой, это, наверно, было во всех газетах! Вы, в конце концов, давно стали здешней легендой! Не знаю, говорил ли вам мистер Летман, но я звонила доктору, хотела расспросить его о вас…

– Знаю, знаю, он мне доложил. Много же пользы, поди, это вам принесло. Тот врач был круглый дурак. Слава богу, что он ушел, слава богу… Без него куда лучше.

Шаль соскользнула с плеч. Тетушка подтянула ее с нетерпеливым, каким-то неожиданно детским раздражением, и до меня донесся ее приглушенный голос. «Раззвонили тут обо мне» и «Болтают на каждом перекрестке», – ворчала себе под нос старушка. Теперь ее шепот уже не казался едким и сухим; напротив, он звучал невнятно, едва различимо. Голова ее тряслась, тюрбан еще сильнее съехал набок, розоватая полоска голого черепа под ним расширилась.

Я невольно отвела глаза, стараясь не выдать отвращения.

Но куда бы ни упал мой взгляд, все напоминало мне о неряшливой эксцентричности хозяйки дворца: пыль покрывала все вокруг, даже череду склянок с лекарствами на комоде, скрипела под ногами на полу. Зал, сам по себе довольно просторный, вдруг показался ужасно душным, и по коже у меня поползли мурашки. Я поймала себя на том, что мне страшно хочется выбежать отсюда на свежий воздух.

– Кристи… Кристи… – Астматический шепот снова приковал мое внимание к старушке. – Дурацкое имя для девчонки. Как тебя полностью звать?

– Кристабель. Самое близкое к отцовскому Кристофер, что родители смогли придумать.

– Ага.

Тетушка Гарриет снова подтянула одеяло. Мне подумалось, что черные глаза, разглядывающие меня из черноты под балдахином, отнюдь не говорят о том, что их обладательница страдает плохой памятью. Скорее, она просто играет в забывчивость, когда ей это выгодно. Впечатление это было отнюдь не приятным.

– Так о чем бишь мы говорили?

Я собралась с мыслями.

– О враче. О докторе Графтоне.

– Он круглый дурак. Ничем я не болела. У меня в легких полный порядок, да, полный порядок… Ладно, хватит о нем. Говорят, он уехал из Ливана. Больше о нем ничего не слышно, Джон? Скандалы были? Он, если не ошибаюсь, вернулся в Лондон?

– Кажется, да, – ответил Джон Летман.

– Гм, – промычала старушка, и в ее голосе снова зазвучала едкая злоба. – Поди, прибил табличку со своим именем у дверей дома на Уимпол-стрит и сколачивает состояние.

– Ни о каких скандалах я не слышал, но он в самом деле уехал. Говорят, его практика перешла к очень хорошему врачу. – Джон Летман бросил на меня выразительный взгляд и шагнул вперед. – А теперь, леди Гарриет, не пора ли вам отдохнуть? Пора принять таблетки. Если позволите, я позвоню Халиде, а сам провожу мисс Мэнсел в ее спальню…

– Нет, – безапелляционно заявила тетушка Гарриет.

– Но, леди Гарриет…

– Хватит спорить, глупый мальчишка. Не стану я пить таблетки, от них в сон клонит. Знаешь ведь, что я их не люблю. Я ничуть не устала и хочу еще поболтать с девчонкой. Посиди со мной, детка, поговорим. Развлеки старушку. Расскажи, где побывала и куда еще собираешься. Ты давно в Бейруте?

– Всего с пятницы. Я приехала с туристической группой…