Узел - Оксана Сергеева (2020)

— Интересно, вылетит Макс до финала или нет. — Аринка тоже нервничает. Без конца хлещет минеральную воду и потирает ладонями о колени.

— Не должен, — убежденно говорю я и забираю у нее бутылку, чтобы тоже смочить пересохшее горло.

— Быстрее бы все закончилось. Я уже не могу смотреть, как они друг друга в узел сворачивают.

Настя больше всех волнуется. Она вообще не любит присутствовать на соревнованиях и видеть все своими глазами, но, если есть такая возможность, обязательно сидит в зале и болеет за Макса. Ее поддержка нужна ему особенно.

— Борцу не больно, борцу приятно, — усмехаюсь, вспоминая себя в годы Макса.

Сколько всего было. Тренировки, турниры, поездки. Схватка длится всего несколько минут. За это время столько эмоций и чувств переживаешь! Бывало, такой соперник попадется, что, проведя схватку, чувствуешь себя другим человеком. А бывает, и не помнишь ничего. Словно вместо тебя на ковре был кто-то другой. Каждая победа и каждый проигрыш меняют тебя навсегда.

Наконец судья объявляет:

— Леднёв и Капличников!

Я невольно задерживаю дыхание, — полуфинальная схватка все-таки, — Настя с Аришкой тоже перестают болтать, сосредотачиваясь на том, что будет происходить на ковре.

Борцы входят в центр круга, жмут друг другу руки, и после удара в гонг начинают кружить. Тут, конечно, важно знать соперника. Иногда лучше уйти в оборону, ожидая, когда он сделает ошибку, а иногда лучше атаковать первым. Мы все друг друга знали. Кто на что способен, у кого какой вес, какой любимый прием. У каждого своя «коронка». Про Капличникова я от Макса ничего не слышал. Невысокий пацан, но коренастый, деревянный, одним словом. Такого тяжело с места сдвинуть, не то что бросить. Я бы такого сразу за ноги и через себя, а иначе поймает на движении — хрен выкрутишься.

Макс атакует, хватает Капличникова за воротник, выставляя вперед левую ногу, как будто собираясь сделать подножку, но это обманный жест. Он резко проходит в ноги и, захватив второй рукой за подколенный сгиб, приподнимает его на плечах и бросает на спину. Ноги соперника подлетают вверх, описав траекторию маятника. Судья дает свисток. Публика в зале тоже ошеломленно молчит, пока не зная, как реагировать. Капличников встает на ноги, все еще не осознавая, что схватка закончилась и он проиграл. Я его прекрасно понимаю. Когда падаешь с такой высоты спиной на ковёр, мягкости не чувствуешь. Кажется, что тебя убили. Перед глазами звезды, и ты уже мертв.

— И все? — восхищается Арина.

— Все, — довольно улыбаюсь я.

Чистый бросок. Чистая победа.

Судья поднимает вверх руку Макса. Зал взрывается аплодисментами. Кажется, внутри меня тоже что-то взрывается. Гордость. Меня просто распирает изнутри от гордости за сына.

Но это еще не конец. Впереди финальная схватка. Первыми свои финалы за Первенство Москвы, как обычно, начнут самые лёгкие. По себе знаю, ожидание — это мука. Тебя бросает то в жар, то в холод. То паника нападет, то истерика, вокруг куча людей — каждый со своими эмоциями. Настроение подхватывается как вирус, и нужно уметь абстрагироваться. Хотел бы я быть рядом с Максимом и поддержать его словами. Хотя все, что я могу ему сказать, он уже не раз слышал.

Наконец Макса и его противника приглашают на ковёр. Ребята входят в круг и первое время кружат, толкаются, срывая руки друг друга с самбовок. Напряжение усиливается с каждой секундой, хоть горстями загребай.

— Ариша, дай воды.

Пока делаю глоток, отвожу взгляд от ковра и пропускаю момент, когда борцы сваливаются в партер. К счастью, удержание делает наш Макс, таким образом выигрывая несколько очков.

— Ломай! — ору, хотя знаю, что вряд ли сын меня слышит. Не оттого что я голосом слаб, а потому что на ковре как в вакууме. Бывает и собственное пыхтение не слышишь — уши от напряжения заложены. — Ломай!