Узел - Оксана Сергеева (2020)

— Настя! Никто не собирается подкладывать тебя… — фыркает он, стискивая зубы. — Мы объединили капиталы, дела идут хорошо. Я не хочу, чтобы что-то менялось. И уж тем более не хочу, чтобы прибыль, которую могу получить я, потекла в карман кому-то другому. Только и всего. Ты могла бы не упрямиться и подумать об этом.

— Я не хочу об этом думать. Это ваши дела, а не мои. Ваши планы, а не мои. По-твоему, все на свете упирается в деньги?

— Да. Если ты до сих пор этого не поняла, то ты, дочь моя, очень глупа.

— Пап, мне пора. Рада была повидаться, — с прохладцей говорю я, совсем неделикатно пытаясь отправить отца домой.

Я устала от этого разговора, слишком много впечатлений за раз. Единственное, что меня греет, — я наконец вернула свою машину.

Отец уходит, и я отъезжаю от дома. Жму на газ, чувствуя, что дышится мне гораздо свободнее. Теперь не придется мотаться по городу на метро или ждать такси. Теперь не страшно где-то задержаться допоздна. Меня даже пробки не раздражают, а музыка в машине орет так громко, что заглушает мои собственные мысли.

***

Никита помогает занести вещи домой. При этом я многозначительно молчу, а он ничего не спрашивает, только смотрит внимательно. Не знаю, что излучает мое лицо, но в теле чувствуется какая-то одеревенелость. Оставив сумки не распакованными, я забираюсь с ногами на кровать и пересчитываю деньги.

— Ого, — смеется Леднёв и присаживается рядом. — Климова, ты внезапно разбогатела?

— Ага. Папка дал. Вспомнил вдруг, что я не святым духом питаюсь. Сегодня пойдем гулять. Имеем полное право. Будем танцевать, пить и вовсю веселиться.

— Тоська! — орет Ник. — Собирайся! Крась губы, сегодня Климова нас гуляет!

— В смысле? — Тося заскакивает в спальню, и я бросаю в нее пачку денег.

— Да! Сегодня будем пить и веселиться!

Подруга ржет, ползая по полу и выгребая влетевшие под кровать купюры. Никита помогает ей, а я заваливаюсь на спину, подложив руки под голову, и недвижимым взглядом смотрю в потолок. Перед глазами у меня девица, завернутая в мое белоснежное банное полотенце. Больше я не смогу им пользоваться. Никогда.

— Мой отец сегодня дома трахал какую-то шлюху, я пришла и застукала их, — тихо признаюсь я, лениво вздыхая.

В комнате устанавливается тишина. Глаза Григорьевой постепенно округляются, рот приоткрывается — какая же Тоська смешная, когда очень удивлена. Леднёв не проявляет особенных эмоций, он садится на стул, обхватывая руками спинку, и ждет продолжения.

— Прям застукала? Прям в процессе? — уточняет Тося.

— Слава богу, аккурат после. Я пришла, она уже была в ванной. Мелкая. Стрёмная какая-то девка. Папаша мог бы найти и получше.

— Я тебе сочувствую, узнать такое, — с заметной грустью говорит подруга.

— Не надо мне сочувствовать, ты порадуйся, что папа пополнил наш бюджет. Чего мне сочувствовать, это ж не Лёднев по бабам носится. Слышишь? Только узнаю, что ты по каким-нибудь бабам собрался, клянусь, яйца тебе оторву.

— Климова, уймись, — спокойно реагирует он. — Понятно, что у тебя стресс, но не зарывайся. Это, если ты еще раз после десяти вечера домой заявишься, я тебе голову оторву.

— Это по работе.

— А мне по барабану.

— Хватит вам, давайте собираться, — командует Тося и в поисках чего-нибудь особенно нарядного убегает переворачивать вверх дном свой платяной шкаф.

— Ты расстроилась? — спрашивает Ник, зная, что мое хорошее настроение может быть лишь бравадой.

— Не знаю даже, как на это реагировать. Слишком много всего произошло в последнее время. Все смешалось… Просто противно. Все кончается, да?