Алан Брэдли - Алан Брэдли (2011)

«Черт возьми, проклятье, Флавия!» — скажет он, как всегда делает, и затем между нами повиснет молчание, которое может продлиться несколько дней, пока один из нас не забудет обиду. «Быть на ножах» — так это называет Даффи, и теперь, стоя по колено в воде, я пыталась представить, что внезапно оказалась в северных канадских лесах, где лесорубы с ножами в зубах проплывают мимо меня по течению.

Но практичность вернула меня назад, в Бишоп-Лейси. Я знала, что, придя домой в Букшоу, я должна проскользнуть незамеченной, подняться наверх и привести платье в порядок.

В воде маленькое облачко ила, поднятое моими ногами, быстро оседало.

Странно, хотя я ясно видела свои ступни на дне реки, никаких камней видно не было. И тем не менее я точно наткнулась на что-то твердое. Я чуть не сломала палец о чертову штуку. Как у меня уже было!

Я постояла секунду, чувствуя прохладу сентябрьского воздуха.

Что-то в реке шевельнулось — пузырек, рябь на воде, блеск.

Я медленно наклонилась и осторожно провела руками в глубине воды.

Чуть глубже… немного дальше налево. Хотя я не видела это, мои пальцы сомкнулись вокруг чего-то твердого. Я ухватила его покрепче и потянула вверх.

Когда предмет оказался ближе к поверхности, он стал видимым. Сверхъестественно.

Твердый… прозрачный… невидимый в воде… становится заметным, когда оказывается в воздухе.

У меня засосало под ложечкой, и мое сердце почувствовало, что это за штука, до того, как поняла голова, и то и другое запульсировало, когда я осознала, что предмет, который я держу в руках, — это хрустальный шар Фенеллы — шар, которым неизвестный ударил ее по черепу, шар, которым кто-то пытался убить ее.

Эта штука пролежала на дне реки несколько дней, прозрачность делала ее невидимой в воде, хотя она лежала на самом виду. Неудивительно, что полиция ее не заметила!

Только если бы они бродили по мелководью и только если бы случайно наступили на нее, как я, они бы обнаружили предмет своих поисков.

Разумеется, я отвезу его инспектору Хьюитту сразу же.

Выходя обратно на берег, я заметила, что в Изгородях повисла совершенная тишина, как будто птицы боялись даже пикнуть.

Хрустальный шар холодил мои ладони, отражая искаженные образы земли, деревьев и неба, водоворот оттенков был словно краска, которую капнули в воду.

Если бы не стекло, я бы могла пропустить вспышку голубого среди деревьев — цвета, который не был свойствен этому месту.

Я тут же остановилась, будто бы по делу. Не смотри прямо туда, подумала я.

Я бесполезно выкрутила подол платья, как будто пытаясь выжать его, затем соорудила небольшой гамак из ткани и спрятала там хрустальный шар.

Оставят ли мои мокрые руки отпечатки пальцев? Кто знает? Я делала, что могла.

— Черт бы все побрал! — громко сказала я, скорее для пущего эффекта, давая понять, будто я думаю, что одна здесь.

Периферическим зрением я видела пятно цвета среди кустов. Слегка отведя взгляд в сторону, я увидела, что это шарф — украшенный цветочными узорами шарф.

Может, это эльф, о которых мне рассказывали Даффи и Фели, — один из тех злобных водяных духов, которые крадут детей? Может, это тот самый, который похитил ребенка миссис Булл? Но нет… эльфы не существуют. Или существуют?

Я медленно посмотрела направо.

Довольно резко, как будто по волшебству, образ стал четким. Словно оптическая иллюзия в «Девичьем ежегоднике», когда силуэт из двух лиц в профиль внезапно оказывается подставкой для яйца.

Седые волосы… серые глаза, уставившиеся прямо на меня… шарф на шее… бриджи для верховой езды, даже монокль, висящий на шее на черном шнурке.

Это компаньонка Ванетты Хейрвуд Урсула неподвижно стояла среди кустов, рассчитывая, что, сохраняя неподвижность останется невидимой для меня, — Урсула, собирающая ивовую лозу на берегу реки, чтобы плести свои жуткие корзины.