Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

Моя голова дернулась назад, когда я резко вскинула глаза на Хартли, и мы оба покачнулись. Моя ступня соскользнула с его туфли на пол.

– Она не знала?

Хартли покачал головой:

– Ну, он сказал, что, когда признался ей насчет конверта, то даже не колебался. Он сказал, что если бы всегда был честен с ней в этом и во многом другом, то они, может быть, и не развелись бы.

– Ох, – заметила я. – Похоже, ему придется разгрести тонну дерьма.

Руки Хартли скользнули по моей спине.

– Сегодня у меня сложилось впечатление, что для этого ему придется пригнать бульдозер и самосвал. Но, кажется, он уже работает над проблемой.

– Что ты имеешь в виду?

– Все понемногу. Мы разговаривали примерно часа полтора. И я собираюсь встретиться с ним снова в следующем месяце.

– Ого.

– Честно говоря, не могу перестать на него пялиться. Это как смотреть в кривое зеркало – он такой же, как я, но в то же время другой.

– Хартли, я уверена, и он не может перестать пялиться на тебя. Ты очаровательный.

Он хрюкнул от смеха.

– Да ты по уши в меня втрескалась, Каллахан.

Медленный танец кончился, и музыканты заиграли быстрый свинг. Нам нужно было убежать с танцпола – Хартли вытянул вперед обе руки и отступал назад, а я опиралась на них, используя, как костыли. Пусть даже в новых скобах моей походке не суждено было стать грациозной, все-таки она была намного естественнее, чем раньше.

– Эй! Прошу прощения, – внезапно сказал Хартли.

Транспортируя меня задом наперед, он и не заметил, как налетел на декана Дарлинга.

Декан хотел пройти мимо нас, но внезапно остановился.

– Мисс Каллахан! – воскликнул он. – А я и не ожидал встретить вас на тацполе, что явно было нелепой ошибкой с моей стороны.

– Я тоже не ожидала попасть сюда, – призналась я. – Но мне сказали, что присутствие на Бале Бомонта не подлежит обсуждению.

– Так и есть, – улыбнулся нам декан. – Веселитесь.

Хартли притянул меня к боку, прижав к бедру. Одной рукой он обвил мою талию, а другую подал мне, чтобы я могла на нее опереться. Мы разучили уже несколько новых трюков, благодаря которым ходить на вечеринки стало гораздо веселее, чем когда-либо раньше. Теперь у меня был собственный страхующий, на которого всегда можно было опереться. И не только.

Бриджер помахал нам от двери, которую раньше всегда держали закрытой.

– Что там?

– Терраса, – сказал Хартли. – Хочешь заглянуть туда на минутку?

– Конечно. – Я потянулась к костылям, но Хартли остановил меня.

– Пойдем со мной. Я тебя не брошу.

Он встал передо мной и согнул руки по бокам. Я взяла его руки в свои, чтобы опереться на них для поддержки. До двери было примерно пятнадцать футов. У меня возникли небольшие неприятности с порогом, который оказался просто куском камня, встроенным в пол, но Хартли поднял меня за бедра, развернулся и поставил на другой стороне. Потом он обхватил меня за талию, дав мне другую руку для поддержки, и мы осторожно двинулись в темноте к нашим друзьям.

Когда я взглянула вверх, то увидела незнакомого парня, с недоумением наблюдавшего за мной.

– Я не напилась, – пояснила я. – Это мое постоянное состояние.

– О, извини, – сказал он, отводя глаза.

Я покачала головой:

– Я просто шучу.

Потом я услышала характерный звук вылетающей пробки и увидела светлые локоны Стейши, поворачивающейся к нам с бутылкой в руке.

– Колин, стаканы!

Парень, который пялился на меня, извлек запас маленьких пластиковых стаканчиков, и Стейша стала наливать понемногу в каждый. Хартли прижимал меня к боку, а я наслаждалась ароматом апрельского воздуха. Близилась весна. Было трудно поверить, но мой первый год в Харкнессе окончится уже через шесть недель.

Когда Колин, раздающий стаканы, предложил их нам, Хартли отказался. Здесь не было стульев, и ему требовались обе руки, чтобы удерживать меня.