Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Распавшийся скелет покрывало истлевшее церковное облачение. Митра отпала, обнажив череп с узкой трещиной. На дне лежал дюймовый слой пыли и грязи. «Интересно, как же они попали внутрь запечатанного гроба?» — невольно подумал я.

— Вы можете взглянуть на обвиняемого, — произнес я, приглашая советников.

Они гуськом потянулись к саркофагу, по очереди заглядывая в освещенную свечой полость, затем в том же порядке вернулись на свои места.

Когда все замерли в ожидании, я продолжил:

— Подсудимый Томас Бекет должен ответить за следующие провинности. — Я развернул исписанный пергамент. — Во-первых, за неповиновение суверену и за унижение короля Генриха II Английского и Анжуйского. А во-вторых, за то, что преступно выдавал себя за святого.

Я обратился к Кромвелю:

— Огласите нам свидетельства короны против подсудимого.

О, как же я наслаждался этим действом! Меня восхищали истории с известным концом, в которых рассказывалось о наказании неблагодарных предателей. Подавление врагов… Древние израильтяне познали вкус этого высшего наслаждения, прославив его в псалмах. Врагов у царя Давида, видимо, хватало с избытком, и он не считал зазорным просить Господа уничтожить их.

— Занимающий скромное положение Бекет, завоевав доверие и дружбу короля Англии, корыстно использовал их для достижения власти, — начал читать Кромвель. — Не удовлетворившись оказанной ему милостью и завязав знакомства в высшем обществе, он задумал получить должность канцлера и достиг успеха, после чего возжаждал сана архиепископа и добился его. Он возжелал неограниченной власти церкви и, осуществив все свои корыстные желания, счел, что король ему больше не нужен. Начав враждебные действия против монарха, он нарушал изданные им законы, препятствовал исполнению его указов и завел дела с его заклятым врагом, королем Франции.

После обсуждения вышеупомянутых обвинений я обратился к советникам с правомерным вопросом:

Виновен ли подсудимый в злонамеренном использовании расположения короля для осуществления собственных суетных целей?

— Виновен, — приглушенно ответил нестройный хор голосов.

— Виновен ли подсудимый в том, что корыстно выдавал себя за святого?

— Виновен.

— Виновен ли он в вопиющей неблагодарности по отношению к своему суверену?

— Виновен!

Воодушевление заметно усилилось.

— Итак, подсудимый Томас Бекет, мы сочли вас виновным по всем выдвинутым пунктам. Вы являетесь заблудшим изменником перед лицом вашего суверена, помазанника Божьего. Вашу кончину несправедливо объявили мученической смертью, а самого вас епископ Римский канонизировал как святого на основании того, что вы бросили вызов своему королю, узурпировали его власть и стали высшим представителем церковного беззакония. Ничто не свидетельствует о святости вашей жизни и деяний, более того, они подтверждают, что вы были мятежником, посягнувшим на божественную власть короля.

Я глубоко вдохнул разреженный воздух опустошенного храма и продолжил:

— Приговор по данному делу будет таков: отныне за вами сохраняется лишь сан епископа Бекета, и все упоминания вашего имени будут вычеркнуты из молитвенников, святцев и прочих церковных книг.

Засим мы приговариваем вас к сожжению как изменника, и прах ваш будет развеян.

По моему знаку беспрекословно подчиняющиеся мне гвардейцы подошли к гробу и, склонившись над ним, начали заворачивать останки в полуистлевшее архиепископское облачение. На наших глазах они перенесли объемистый бугристый тюк, из которого высовывался край митры, в новый деревянный сундук и бодро направились с ним к выходу из храма.

Внезапно всех нас охватило тягостное чувство. Менее неприятно было видеть бренные останки Бекета. Сапоги гвардейцев, маршировавших со своей жутковатой ношей по длинному нефу, выбивали на плитах пола гулкую четкую дробь.