Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Алкоголь в моей крови мгновенно испарился. Я кивнула.

– Слышала и о городе, и о Шато. Только не от дедушки.

Лайл смотрел на меня выжидающе, пока я пыталась собраться с мыслями, не зная, что сказать – все это казалось невозможным.

– Мы сейчас ищем чашку с рисунком, который, как мы думаем, нарисовал художник по имени Эмиль Дюваль. Он учился в Моньё. Поиски привели нас к ближайшему богатому поместью – Шато Болью. Пока это неподтвержденные факты, но мы нашли конторские книги поместья, которые я сейчас изучаю, надеясь найти записи об оплате хэвилендского лиможа или, если повезет, имя самого художника, что будет означать, что кто-то в Шато Болью заплатил ему за сервиз… Какое странное совпадение: увидеть название этого города дважды за две недели, при том, что никогда не слышала его раньше.

– Да, – согласился Лайл, не мигая. – Только это не оно.

– Что не оно?

– Не совпадение. – Он откинулся на спинку стула, вновь забарабанил пальцами по столу. – Дай мне знать, если найдешь что-нибудь в этой конторской книге. Не знаю, зацепка ли это, но надо же с чего-то начинать. Следователем назначен Рики Кук. Он сейчас довольно занят: обе его дочери выходят замуж. Поэтому я предложил ему помощь. Неофициальную, разумеется. Он собирается заехать завтра, попробует поговорить с Недом.

Лайл выдвинул стул, чтобы подняться, я тоже встала.

– Флоренс Лав говорила – она помнит, как ее отец разговаривал с незнакомцем в городе за неделю до того, как был похищен грузовик, – сообщила я. – Определенно иностранец, потому что говорил с акцентом. Что за акцент, мы не знаем, потому что отец Флоренс давно умер. Но незнакомец сказал, что он пчеловод, и привез свой мед.

– Мед?

– Да. Тот человек дал банку меда ее отцу, и Флоренс говорит, мед пах лавандой. Поскольку она упомянула, что в грузовике нашли рюкзак с несколькими банками меда, я думаю, тебя заинтересует.

Лайл достал из кармана блокнот и что-то записал.

– Я передам это Рики. – Его ручка на секунду зависла над страницей. – Странно путешествовать с банками меда. Книга – имеет смысл. И даже открытка, если он использовал ее как закладку.

Но мед?

– Когда дедушка уезжал навестить друзей, он всегда брал с собой банку меда в подарок. Если тот человек – пчеловод, мед в его рюкзаке не так уж удивителен.

Лайл записал еще что-то и сунул блокнот в карман. Затем собрал со стола пакеты.

– Я должен идти. Дай мне знать, если найдешь что-нибудь. Я тоже буду держать тебя в курсе.

Он повернул ручку двери, однако не открыл.

– Сколько ты тут еще пробудешь?

– Думаю, недолго. Мейси, наверное, ждет не дождется, чтобы помахать мне ручкой на прощанье.

– Будь это правдой, она бы уже упаковала твой чемодан и поставила его в машину. – И он добавил чуть тише – Знаешь, она боится.

Я прерывисто вдохнула.

– Ей ничего не угрожает с моей стороны, ты и я прекрасно знаем.

– Ну а она-то не знает. Ей нужно напоминать.

– В том-то все и дело, Лайл. Она должна это знать без напоминаний.

Он невесело усмехнулся.

– Значит, ты собираешься снова сбежать? И твоя совесть будет чиста, потому что ты сделала все, что могла?

– Не вешай всю вину на меня, Лайл. Я же приехала, так?

– У тебя клиент, Джорджия. И еще одна, другая причина для приезда. Ты ведешь себя так, словно забросила удочку в воду без крючка и разочарована, что не поймала рыбу. – Он покачал головой. – Ладно, лезу не в свое дело… Забудь, что я наговорил. Рад, что ты вернулась. Только… – Он открыл дверь и шагнул на крыльцо. – Только не уезжай слишком быстро. Через десять лет Бекки уже будет в колледже.

– Спокойной ночи, Лайл, – сказала я ледяным голосом.

– Спокойной ночи, Джорджия. – Он остановился на верхней ступеньке, затем коротко обернулся и окинул меня оценивающим взглядом. – Хороший наряд, между прочим. Могу поспорить, Джеймс был бы рад тебя в нем увидеть.